Порочные. Я с тобой никогда - стр. 5
А это я как раз отлично разглядела. И тело у него что надо. Природа явно постаралась на все сто процентов. Только вот характер подкачал.
— На вкус и цвет, вообще-то… — перебиваю веселую Наташу и почесываю свою макушку.
Может он и красив, но, староват немного. Ему, наверное, лет тридцать пять уже если не больше. Наташа снова смеется от моих слов, обозвав меня глупой девчонкой, затем подманивает ближе к себе пальчиком, и тихим томным голосом говорит:
— А еще, девочка моя, у Иллариона просто огромный толстый…
Резко встаю со стула и закрываю уши руками. Такого я знать точно не хочу. Под смех Наташи выбегаю из комнаты. О чем она только думает! Интересно, насколько у них всё серьезно?
3. 3.
— Мы скоро поженимся, — радостно говорит Наташа, закончив свой подробный рассказ о великом Илларионе Тимуровиче Сатарове.
Как по мне, так обычный наглый хам, думающий только о себе.
И вопросов к нему с каждой минутой всё больше.
Неужели Наташа не видит, какой он на самом деле?
Мне хватило этой короткой встречи, чтобы увидеть всю его подноготную.
— Насколько скоро? Через месяц? Два? — язвительно спрашиваю я.
Наташа недовольно смотрит в мою сторону и перебрасывает через кровать раскрытую простынь. Наташа с одной стороны берет ткань, а я с другой. Натягиваем поровней и заправляем кровать каждая со своей половины.
Простынь большая как и кровать, свежая с приятным ароматом, шелковистая на ощупь.
Я любуюсь, искренне восхищаясь обычному белью.
После дырявых и изношенных простыней детского дома эта простынь кажется пределом совершенства.
Провожу рукой разглаживая складки и в самом конце замечаю маленькую дырочку, видимо, Наташа оторвала бирку и сделала это неудачно, но зашивать не стала.
Я усмехаюсь незаметно глядя на такой маленький и незначительный изъян на белоснежной невинной простыне. Прям как я.
— Ты должна сказать спасибо! — недовольно говорит Наташа, выдергивая меня из фантазий.
— Эм, ну спасибо, наверное, — неуверенно отвечаю я и взбиваю подушки.
— Да не мне, глупенькая, — улыбается Наташа, поняв, что я совсем ее не слушала последние минуты. — Лару должна сказать спасибо.
— С чего бы это? — скривилась я, снова услышав это ненавистное имя.
— Это он подарил мне такую шикарную квартиру, — Наташа обводит демонстративно руками.
— Она оформлена на тебя? — я выгибаю одну бровь от удивления.
Наташа замирает, потом морщится, злобно кидает свою подушку на кровать и разворачивается к окну.
Я ее слишком хорошо знаю.
Порой даже лучше, чем она сама.
И вся ее реакция, эти наигранные обиды, нежелание говорить — всё свидетельствует о том, что я задела Наташу за живое.