Порочная клятва - стр. 23
Но я заставляю себя есть маленькими кусочками, макаю хлеб в бульон и съедаю половину, прежде чем сдаюсь и выбрасываю все в раковину. После этого я запускаю измельчитель мусора, и у меня в ушах отдается резкий скрежещущий звук, затем я выключаю его.
Я возвращаюсь через гостиную в свою спальню и выключаю свет. Уже вечер, на улице стемнело, и я надеюсь, что, если внутри тоже будет темно, охранник на улице не будет слишком пристально наблюдать за мной. Одна только мысль о том, что он где-то там, возможно, докладывает о моих передвижениях Оливии, заставляет меня содрогаться и чувствовать тошноту.
А еще я чувствую себя грязной после долгого дня и всего, что случилось, поэтому включаю душ с максимальной температурой, какую только могу выдержать, и встаю под струю, тщательно отмываясь.
На самом деле это не помогает. Все, о чем я могу думать, – это о том, что если мне придется выйти замуж за Троя, я никогда больше не почувствую себя по-настоящему чистой.
В своей старой квартире, когда чувствовала себя паршиво, я вставала под горячую воду до тех пор, пока она не холодела и не давала мне понять, что я проторчала там слишком долго. Теперь подобного сигнала у меня нет, так как водонагреватель в этой квартире работает намного лучше. Поэтому мне приходится заставить себя выйти. Дрожа, я вытираюсь полотенцем, а после возвращаюсь в спальню и надеваю пижаму.
Одеваясь, я бросаю взгляд на те места, где установлены камеры. Я знаю, что они все еще включены, и надеюсь, что Вик наблюдает за мной. Мне становится не так одиноко, когда я думаю о том, что он находится своей комнате и, сидя за столом, смотрит на меня.
Я ложусь в постель и, достав телефон, открываю переписку с Виком. Но вместо того, чтобы отправить ему сообщение, решаю позвонить. Мне просто хочется услышать его голос.
– Уиллоу, – бормочет он, поднимая трубку после первого же гудка. – Что-то не так?
– Привет, – шепчу я. – Нет, все в порядке, я просто… ну, многое не так, но ничего нового, если ты об этом.
– Хорошо. Думаю, ты сыта по горло всеми этими «не так».
Я испускаю сокрушенный вздох.
– И не говори. – Я снова бросаю взгляд на камеры. – Ты смотришь?
– Да, – говорит он. – Я всегда хочу смотреть на тебя, но сейчас чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
Его признание согревает мое сердце. Трудно поверить, что когда-то я считала Вика холодным роботом. Он чувствует так же глубоко, как и его братья, – просто у него меньше идей, что с этими чувствами делать.
Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и выдыхаю, все еще прижимая телефон к уху.