Порочная клятва - стр. 22

Вик поднимает на меня глаза, и на его лице на несколько секунд появляется хмурое выражение.

– Это не твоя вина, – говорит он мне серьезным тоном. Его манера говорить не такая напористая, как у Мэлиса, но я могу сказать, что он тоже не раскидывается словами. – Твоя бабушка воспользовалась тобой, мотылек. И мы сделаем все возможное, чтобы не стало хуже.

Я с трудом сглатываю и киваю ему.

– Хорошо.

Он кивает в ответ, его ясные голубые глаза, кажется, видят меня насквозь.

– Нам, наверное, лучше уйти, – говорит Рэнсом после недолгой паузы. – На всякий случай, если охранник начнет обход или типа того. Будет совсем не классно, если нас тут найдут.

Лицо Мэлиса мрачнеет, но Вик снова кивает, уже поднимаясь с кресла.

Рэнсом и Мэлис целуют меня еще раз, и хотя Вик этого не делает, он бросает на меня многозначительный взгляд, после чего они направляются к двери.

– Дай нам знать, если тебе понадобится помощь в поисках компромата на Оливию, – говорит он. – Мы сделаем все, что в наших силах.

– Спасибо, – говорю я ему. Всем им.

Глядя, как они покидают меня, я чувствую себя так, будто разрываюсь надвое, будто мое сердце уплывает вместе с ними. С практической точки зрения это хорошо, что они ушли, ведь я переживала, что парень, следящий за моим домом, найдет их здесь, но как только они уходят, я начинаю по ним скучать.

Чувство, что эта квартира слишком большая и пустая, усилилось с момента переезда. Особенно теперь, когда я знаю, что это был не столько подарок, сколько роскошная тюрьма, в которой Оливия будет держать меня, пока не заставит выйти замуж за Троя. Возможно, она и не решилась бы заставить меня жить под ее крышей до свадьбы, но это ненамного лучше. Просто еще одно проявление ее власти, еще одно доказательство того, что я ей с самого начала была безразлична.

С минуту я стою посреди гостиной, собираясь с силами, а затем принимаюсь за обычные дела, которые хоть как-то могут помочь отвлечься от паники, таящейся на задворках моего сознания. Желудок громко урчит, и в этот момент я осознаю, что ничего не ела с момента похорон.

Просто безумие, что сегодня тот же самый день. Мне кажется, будто та девушка, которая больше всего заботилась о том, чтобы похоронить свою приемную мать, была совершенно другим человеком, нежели я нынешняя.

Я иду на кухню и разогреваю консервированный суп, наблюдая, как жидкость пузырится в кастрюле. К нему готовлю тосты, как делала в детстве, но к тому моменту, как сажусь за кухонный стол с дымящейся тарелкой, мне даже есть их не хочется.

Я чувствую голод, но желудок скручивается в узел, а аппетит пропадает.