Популярная музыка из Виттулы - стр. 30
– Твое счастье!
Смахнув с шапки снег, ты гребешь дальше и мечтаешь поскорее стать взрослым.
Дело близилось к весне, самые лютые морозы остались позади. Дни все еще были короткими, но в полдень уже показывалось солнце, багряным апельсином висело оно над заиндевелыми крышами. Мы пили свет жадными глотками, и огненно-золотистый сок наполнял наши жилы радостью. Мы будто выбрались из берлоги, проснувшись от зимней спячки.
В эту пору мы с Ниилой решили опробовать Лестадианский спуск. Сразу после школы надели наши деревянные лыжи на проволочных креплениях и поехали напрямки через парк. Смеркалось, лыжи сантиметров на двадцать уходили в глубокий рыхлый снег. Ниила прокладывал лыжню, я шел за ним, две неясные тени в мглистых сумерках. Поодаль, за домом-музеем Лестадиуса, колокольнями высились ряды огромных разлапистых елей. Немые и священные исполины – их думы витали много выше наших.
Звонко хлопая лыжами, мы пересекли обледенелый Лестадианский проезд, уже зажглись фонари. Легко взлетели на очередной сугроб и нырнули во тьму, круто уходившую вниз к реке. Прошмыгнули мимо бюста Лестадиуса. Тот следил за нами из-за берез, а на макушке его красовался снеговой чепец. Фонари вскоре пропали из виду, но и без них было не так темно. Свет, преломляясь в миллионах хрустальных снежинок, разрастался облаком и, казалось, плыл над землей. Глаза постепенно обвыклись в темноте. Перед нами открылся склон, длинной и головокружительной лентой уходивший к реке. Правда, пока он не годился для спуска: мы по пояс вязли в снегу. Тогда, поставив лыжи поперек, мы стали утаптывать его. Пядь за пядью спускались по склону. Трамбовали снег, прессовали его тяжестью наших тщедушных тел, прокладывая узкий желобок вниз, до самой речки. Мы работали бок о бок, пот струился под одеждой. Наконец, спустившись, повернули назад. Поднялись той же дорогой, с настырностью осла наступая на собственные следы. Утрамбовали снег еще плотнее, изо всех сил стараясь сделать спуск как можно жестче, ровнее.
И вот мы на вершине. Пришли туда, откуда начали наш непосильный труд. Ноги ходят ходуном, вздымается грудь, а перед нами раскинулся готовый спуск. Широкая ровнехонькая улица длиной в тысячу поперечных лыж. Мы стоим рядом – я и Ниила. Всматриваясь во мглу. Спуск растворяется в зыбком, сумрачном мире грез, точно леска исчезает в проруби. Расплывчатые тени, еле слышное колыхание в глубине. Тонкая нить, канувшая в сон. Переглядываемся. Потом разворачиваемся лицом к спуску, отталкиваемся бамбуковыми палками. Одновременно ухаем вниз.