Попаданка, пленившая дракона - стр. 7

Пока я размышляла  над прошлым  Мари, в палату вошёл лекарь  в сопровождении миловидной девушки. На ней был  дорожный плащ поверх  ситцевого платья и смешная шляпа с широкими полями. В руках она держала большую сумку.

— Я приехала за вами, леди  Мари. Карета  ждёт снаружи. Меня зовут Жанна Мэй, я старшая горничная в замке герцога Экберта.

Лекарь проверил мой пульс, убедился, что у меня нет жара, и  вышел. Жанна раскрыла сумку  и стала быстро доставать одежду, предназначенную для меня. Скоро на моей кровати  появилось  платье из синего шёлка, расшитого серебряной нитью, корсет и нижнее белье.

С помощью Жанны я быстро переоделась. Затем  она заплела  мои  светлые кудри в  косу, украсив её заколкой с лазурным камнем.  Я никогда не носила серьги, но, как Мари Экберт, мне пришлось их надеть: красивые сережки в форме  золотых монеток с синим камнем в центре.

Когда мы покидали больничную палату, моё сердце бешено колотилось. Каким окажется поместье  отца Мари? Ждут ли меня ещё открытия за пределами этого госпиталя?

Я, один раз уже умерев,  безумно цеплялась за эту неплохую и, в целом, обеспеченную жизнь. Кто знает, если я умру, в какую семью судьба забросит меня в следующий раз?

…Пока мы ехали по городу, я, устав наблюдать за похожими домиками с остроконечными крышами, терзала вопросами Жанну. Как там мой отец? Чем занимается?

Оказалось, он вернулся  из госпиталя злой и недовольный. 

Судя по  обрывочным воспоминаниям Мари, отец никогда не любил её.   У герцога не было других детей, супруга рано  умерла, а жениться во второй раз  он не захотел. Он постоянно повторял Мари, что делает это ради неё, чтобы девочке  не пришлось привыкать к незнакомой женщине, но, на самом деле, просто боялся, что его  окрутит какая-нибудь хитрая красотка,  и заставит подчиняться своим желаниям.

Так отец – я решила называть его отцом, чтобы привыкнуть и случайно не выдать себя,  -  больше не женился, и я стала единственной наследницей. Но, тем ярче, он видел мои недостатки. Ему казалось, что я недостаточно талантлива. Он всегда сравнивал меня с другими детьми, особенно из королевской  семьи, в которой не было глупых отпрысков.   Но у меня  не было призвания, ни к чему — ни к музыке, ни к литературе, ни к точным наукам, и я стала для отца сплошным разочарованием. Когда я увлеклась расшифровкой древних свитков, Карлайл уже махнул рукой на то, что дочь станет известной.  Он считал моё увлечение баловством, но  не вмешивался. Теперь его  мечтой  стало породниться с родом Фердинанде, что  было вполне реально,  учитывая, что в королевской семье подрастали  четверо сыновей.