Попаданка и хозяин горы - стр. 14

По крайней мере, несмотря на всё случившееся, я ещё жива. По прошествии нескольких часов я чётко осознаю это. У меня появляются естественные потребности. Просыпается голод, нога начинает ныть, а ещё я чувствую усталость. Я раздумываю над тем, чтобы отдохнуть немного, но к вечеру поднимается ветер. Крики птиц, волчий вой вдали и скрип деревьев усиливают тревогу, заставляя идти вперёд. А ещё меня не покидает чувство, что кто-то движется за мной по пятам. Я даже не уверена, что хочу знать, кто это. Но на всякий случай, я подбираю с земли увесистую корягу. Если это зверь, то я, наверное, даже смогу отбиться, а если человек, то хоть отвлеку, бросив в него, и постараюсь убежать.

Однако, мой прекрасный план оказывается несбыточным. Всё происходит слишком быстро, чтобы я успела осознать. Буквально из ниоткуда впереди появляются пара рослых смуглых парней, одетых в нечто, напоминающее охотничьи накидки. Я растерянно замираю, а затем поворачиваю назад и понимаю, что попала в западню. Позади меня такой же разряженный субъект, только голову его не скрывает капюшон, и я могу разглядеть разукрашенное лицо. Помимо пятен краски, нанесённых, чтобы создать эффект камуфляжа, у него заметны мелкие чешуйки вокруг глаз. Я с трудом отвожу взгляд и начинаю экстренно соображать, что мне делать.

Вновь я возвращаюсь к мысли о том, что я затерялась на каком-то острове. На мысль эту наводит то, что эти местные жители под плащами своими не имеют никакой другой одежды, кроме узкой повязки, прикрывающей мужское достоинство. В любой другой ситуации я бы даже наверное сочла их вид привлекательным и волнующим, но не тогда, когда они окружили меня и держат на прицеле боевых арбалетов. У меня внутри всё холодеет. Они ведь не каннибалы какие-нибудь? Оружие и накидки выглядят вполне цивилизовано, но гарантий это не даёт. Я бросаю палку на землю и поднимаю руки вверх. Искренне надеюсь, что они истолкуют этот жест верно, ведь русского языка они точно не понимают.

Я пытаюсь вслушиваться в их мимолётные диалоги и осознаю, что никогда прежде не слышала такого диалекта. Тетя моя знала множество языков. Порой к нам в гости приходили иностранцы, и она свободно изъяснялась с ними. Но этот язык я слышу впервые. Ситуация всё больше пугает меня. Единственное, что мне остаётся — это сдаться на их милость и надеяться, что они достаточно продвинутые, чтобы разыскать для меня переводчика или хотя бы передать меня местным официальным властям.

Меня приводят в место, напоминающее тренировочный или охотничий лагерь. Все постройки, за исключением сторожевой вышки, здесь возведены на скорую руку. Несколько больших палаток, летняя кухня, пара связанных из жердей сарайчиков — всё аккуратное, но какое-то примитивное. Женщин вокруг нет, только мужчины всё в тех же накидках. Меня запирают в одном из сараев и, видимо, идут докладывать главному. Вскоре он появляется и просит вывести меня наружу. На нём, к моему смятению, нет ничего, кроме повязки и закреплённых на поясе ножен. Это пугает и сбивает с толку. Собравшись с духом, я всё же поднимаю глаза на него и замечаю на его лице и плечах всю ту же золотистую чешую. Вдобавок, на открытых мускулистых плечах я вижу костяные наросты. Мне не сразу верится, что они настоящие.