Понедельник – день тяжелый - стр. 11
– Все знаешь обо мне, да?!
Черкасов что-то еще вещал, но я уже не слушала – несло. Ни слов, ни выражений я не выбирала, а краткое содержание моего внезапного выступления можно было сформулировать в трех приличных фразах: ты кто такой, как вы меня все достали, идите все туда-то, а также туда-то. Охрипнув и слегка придя в себя, я обнаружила, что мой собеседник хоть и заткнулся, но все еще не отключился. Только собралась сделать это сама, как Артем хладнокровно осведомился:
– Прооралась? Самохина, ты там ревешь, что ли?
Я шмыгнула носом:
– Еще чего! Это у меня насморк просто от… от холода.
Короткая пауза.
– Ты где-то на улице? За тобой приехать?
Я даже мобильник от уха отвела, чтобы на экран поглядеть – убедиться, что разговариваю именно с Черкасовым. Моим бывшим сокурсником и нынешним сотрудником. Выдавила сиплый смешок:
– Нет уж, как-нибудь без тебя обойдусь!
– Была бы честь предложена, – моментально отозвался Черкасов: наверняка такого ответа и ожидал. – Не забудь о спецификации. Всё!
– И тебе всё, добрый человек, – пробормотала я, сунула грязный мобильник в карман и огляделась. Все было по-прежнему: жидкий свет тусклых фонарей, мокрый осенний ветер, темные силуэты людей с зонтами на фоне магазинных витрин, спешащие поскорее укрыться в своих теплых сухих квартирах. Недавний всплеск адреналина придавал окружающему некий оттенок обреченности. Ну что ж, пора двигать, Пакета искать. А то вон даже помощь начали предлагать совершенно неожиданные люди… Я привстала и, охнув от боли, уставилась на торчащую из огромной дыры в колготках ободранную коленку.
Почему-то меня доконали именно эти порванные свежекупленные колготки. Просто последняя капля.
Так я не рыдала, наверное, лет десять: захлебываясь, подвывая и причитая в том смысле: сколько можно, да когда же это кончится, да что за жизнь у меня такая!.. Хорошо, из-за непогоды никого на аллейке не случилось; иначе бы точно решили, что у меня или вся родня перемерла или обнаружилась внезапная смертельная же болезнь.
Прижимая основания ладоней к опухшим и наверняка потекшим глазам (ой, да кому я нужна? и конкретно здесь, на темной аллее, и в жизни в целом), я наконец отдышалась и умолкла. Правда, еще иногда поскуливая.
А, нет, скулила уже не только я одна: поставив передние лапы на скамью, помахивая грязным косматым хвостом, на меня преданно таращился Пакет.
Я шмыгнула носом.
– Нагулялся, с-скотина?
Скотина нервно зевнула и села на асфальт. Пес мелко трясся и то и дело принимался пищать. Замерз. Я вспомнила, что у пекинесов из-за их коротконосости проблемы с жарой и с холодом. Пора тащиться домой. Брезгливо подобрала изгвазданный поводок (сама-то наверняка еще краше!), хотя надобности в нем уже не было – Пакет бодро и целенаправленно трусил впереди, то и дело оглядываясь: ну где ты там?