Поместье Лейкседж - стр. 42

Ариен выходит вперед и протягивает руки.

– Потому что чего-то не хватало. Магия Кловер – светлая, и моя… темная. Мы уравновешиваем друг друга.

Кловер слабо ему улыбается:

– Ни один алхимик не может сотворить такую магию, какая есть у тебя. Это действительно наш единственный шанс.

Она запрокидывает голову, пока та не упирается в стену, и тяжело дышит в жаркую, усталую ночь.

– Я уверена, что мы сможем это сделать, если будем работать вместе.

Я помню, как она выглядела во время ритуала: стиснутые зубы, пальцы сжимают запястье Ариена. Тогда я сочла ее безжалостной, но теперь она выглядит маленькой и измученной.

Я снова думаю об отравленной роще в Греймере. После того как деревья сгорели и пепел остыл, все собрались вокруг поля. Зажгли свечи. Мы клали руки на обугленную землю и смешивали золу с землей, пока читали осеннюю молитву. Затем, в следующем году, мы посадили много деревьев. Они выросли, и вскоре стало казаться, что так всегда и было.

Может ли Ариен сделать то же самое? Использовать свои тени, чтобы исправить Гниль, превратить почерневший берег и чернильно-темное озеро обратно в песок и чистую воду?

Я поворачиваюсь и кладу руку ему на плечо.

– Ариен. Пожалуйста.

– Я хочу это сделать, Лета. Я хочу помочь.

Он смягчает голос и смотрит на меня серьезно.

– Роуэн спас тебя тогда в лесу. Ему не нужно было возвращаться за тобой, но он вернулся.

Я резко смеюсь.

– Он спас меня только потому, что хотел, чтобы ты ему помог.

– Ты правда так думаешь?

Я закрываю глаза и думаю о Роуэне, о том, как он разговаривал со мной на опушке леса. Как его большой палец задел синяки на моем запястье.

– Он хотел, чтобы мы чувствовали себя в долгу.

Ариен вздыхает.

– Или, может быть, он беспокоился о тебе.

– Если мы останемся… – я делаю паузу, позволяя чувствам улечься, – это будет ради тебя, Ариен. Потому что ты хочешь быть здесь, а не потому, что мы ему что-то должны.

Ариен приподнимает подбородок.

– Я хочу быть здесь, Лета.

Глаза Кловер полны надежды.

– Тогда возвращаемся в дом?

Я боюсь, что голос будет дрожать, и сглатываю. Чувствую вкус золы и соли.

– Да.

Мы идем ко входной двери. Прежде чем зайти внутрь, я смотрю на дом. Везде темно, кроме одного из самых верхних окон, залитого слабым светом. Вроде того света, который исходит от почти догоревшей алтарной свечи. Я представляю себе Роуэна, запершегося в своей комнате. Его рука порезана. Прожилки тьмы исчезают с его кожи.

В коридоре тихо и спокойно. Мне кажется неправильным, что мы снова здесь, а не уезжаем подальше от Лейкседжского монстра и его ужасного проклятого поместья.