Поместье для брошенной жены - стр. 25
— Ты — дракон, — Сальме устало потерла виски. — С чего бы человеку попадать в наш мир? Не видела я ни одной иномирянки, которая прожила бы тихую жизнь, растила детей, спала со скоти… с бескрылым мужем и умерла с ним в один день. Ну вот куда не глянь, каждая из них то императрица, то герцогиня, то провидица, то с богами на короткой ноге. Вот и ты, может, императрицей станешь.
Ага. И я. Ну а что? Император мужчина видный, триста лет, а все как мальчик по юбкам бегает. Семнадцать наяр завел, одна другой краше, ну так и я не уродина.
Так, что-то не вяжется в идеальной картинке моего будущего…
А, вспомнила.
— Император уже женат, — заметила благочестиво, но Сальме отмахнулась:
— Стала бы я тебе сватать старого греховодника. Я про сына его.
Хотя настроение у меня было еще хуже, чем непогода за окном, я усмехнулась. Сальме была неподражаема, потому мы и поладили.
Что касается императорского сына… Точнее, сыновей, если быть объективной.
Местный бомонд замучился считать императорских детишек, поскольку каждый год кто-то рождался, а кто-то умирал. Семнадцать наяр травили наследников, императрицу, прислугу, доверенных лиц и друг друга, и делали это мастерски. Всякий раз выходило, что виноват несчастный случай, а только погребальные костры в столице жгли все чаще, а лекарь, говорят, умаялся лечить венценосных.
Вейра Арнош высоко сидела, имела связи с императорской семьей, но так шутить было опасно даже для нее.
— В общем, послушай старуху, требуй деньги сразу, иначе не выплатит.
— Не называй себя старухой.
Сальме неприменимо мотнула головой.
— Старуха и есть, и жизненный опыт поболе твоего будет на сто с лишним годков. Слушай умную вейру.
Сальме, мой друг, потеряла дракона тридцать лет назад в схватке с перевертышами. Она осталась жива, но лишенная драконьей регенерации, здоровья и красоты, с каждым годом становилась все больше человеком. Кожа потемнела, потускнели глаза, стала болеть спина и колени, появился лишний вес. Рядом с цветущим крепким мужем она смотрелась его матерью.
24. 5.3 Друг
Но я восхищалась ими. Вейр Арнош, которого, почуяв слабину его супруги, взялись обхаживать местные молоденький вейры, не оставил жену. Взгляда на другую не бросил.
Это ли не любовь?
А я ведь думала, у меня будет также.
И ничего подобного. У меня еще и спина болеть не начала, и пятен возрастных нет, а на выход уже попросили.
— А дети как? Неужто отказались от тебя?
В груди привычно дернулось и затихла невидимая и больше неощутимая боль. А что дети? Семнадцать и шестнадцать лет. Погодки, банда, драконий клин. Маленький пока клин, из двух человек, но уже зубастый и хвостатый, и когти во — в полруки.