Полюс Доброты - стр. 4

– Эри. Маленькая моя. – Елена Викторовна села в кресло, стул подкатила к себе. – Расскажи мне, как ты это делаешь?

– Что? – не поняла Эри. Подумав, сообразила: – А, кручусь? Ну… вот так. – Спустила ногу со стула и, оттолкнувшись от пола, легонько крутанула кресло. – Надо ноги поджать – и вж-ж-ж! Но я не сильно, видите? – тут же опомнилась она. – Я ничего не ломала!

– Бог мой, я не об этом. – Елена натянуто улыбнулась. – Я о том, что ты делала в коридоре, пока мы шли сюда… Ты решила, что мы с Григорием Алексеевичем чем-то недовольны, так ведь?

Эри опустила голову. Выдавила:

– Да.

– Почему ты так решила?

– Потому что Тимофей. Он… – определение нашлось не сразу.

– Встревожился? – подсказала Елена Викторовна.

– Да. – Эри обрадовалась новому «взрослому» слову. Повторила: – Встревожился!

– Ты это услышала, так?

Эри кивнула.

– Ты решила, что Тимофей боится, что мы с Григорием Алексеевичем будем тебя ругать, и… что ты сделала?

– Зазвенела, – не сразу, чуть слышно пробормотала Эри. Ей стало жарко и неловко. До сих пор не приходилось обсуждать со взрослыми то, как она звенит.

Елена Викторовна приподняла брови:

– Что, прости?

– Зазвенела, – повторил вместо Эри Григорий Алексеевич. – Судя по всему, так она называет этот процесс. – Врач сел перед стулом Эри на корточки. – А можешь сейчас позвенеть?

Эри торопливо замотала головой.

– Мы не будем тебя ругать. – Григорий Алексеевич взял Эри за руку. – Позвени, пожалуйста. Так же, как в коридоре. Можешь?

– А точно ругать не будете?

– Точно. Обещаю.

«Я хорошая, – несмело звякнула Эри. Подождала, убедилась, что обещание Григорий Алексеевич держит, и повторила уже смелее: – Я хорошая! Очень-очень хорошая!»

С удовольствием увидела, как врач расплывается в теплой улыбке. И вздрогнула от ледяного тона Елены Викторовны:

– Ну, вот. Пожалуйста, наглядная демонстрация. Надеюсь, теперь у тебя сомнений не осталось?

– Вы сами просили, – пробурчала Эри.

– Конечно. – Елена Викторовна улыбнулась. Не по-настоящему, но все же. И тон сбавила. – Сейчас мы просили сами, не отрицаем. Но вот что, Эри. Видишь ли… Так делать нельзя.

Эри сдвинула тонкие, едва заметные брови:

– Что – нельзя?

– Звенеть, – мягко объяснила Елена Викторовна.

Эри, ища поддержки, повернулась к Григорию Алексеевичу. Тот грустно кивнул.

– Совсем нельзя? – обескураженно переспросила Эри, – никогда?

– Боюсь, что так, – отозвался врач. – Разве что мы сами тебя об этом попросим.

– А просто, самой – нельзя?

Григорий Алексеевич качнул головой:

– Нет.

– Нет, – эхом отозвалась Елена Викторовна.

– Почему?! – Эри вертела головой, глядя то на одного воспитателя, то на другого – ей все больше хотелось расплакаться.