Полынья - стр. 7
К утру он стал уставать, хотя именно к утру ее мягкое сопротивление почти иссякло – она даже с усмешкой отметила, что он уже не столь резв и настойчив. Возможно, наддай он еще чуток – и крепость бы пала… Так это и запомнилось: ее шутливый укор, что он отступил, когда следовало еще чуть-чуть поднажать… Как знать, может, это и хорошо, что все так закончилось и они остались друзьями до последнего курса, да и потом, когда он знал, что может в любой момент ей позвонить и заглянуть к ней домой. Она даже была на его свадьбе, и ей очень понравилась его жена – она говорила, что ему повезло, и потом не раз, когда случались семейные разборки, он звонил ей, прося совета, и она всегда занимала сторону жены. Она считала, что у него лишь один, но серьезный недостаток – он был бабником. Именно так спустя годы объяснила она ему, почему не уступила тогда, в палатке, хотя ей хотелось, и даже очень. Для него это было лишь приключением, а для нее – знаком любви, может быть, на всю жизнь. Так она призналась ему в своих чувствах, мимо которых он прошел как последний слепец…
Потом, когда жена отказала ему в супружеской близости, он часто думал о Елене, но она была замужем и растила дочку. А когда он наконец нашел себе подругу на стороне, то узнал, что Елена развелась… И то, что она где-то недалеко и должна помнить о нем, грело его отложенной на будущее невнятной надеждой. После смерти жены он порывался позвонить Елене, но каждый раз что-то его останавливало…. Что? Страх, что она его забыла? Страх, что для нее он больше никто и она скажет: прости, у меня своя жизнь, нам нет смысла встречаться? Нет, пожалуй, он просто хотел, чтобы там, вдали, за деревьями продолжала светить по ночам кем-то забытая лампочка… и что если пойти на тот далекий свет, то там все наконец и развяжется и можно будет остановиться и облегченно вздохнуть.
Но была и еще одна причина, почему он не звонил. Однажды в гостях у университетского приятеля он увидел ее дочку – вылитый ее портрет в юности, так что у него захолонуло сердце. Прощаясь, он тогда сказал ей: «Передайте маме привет от Алексея».
– Передам, – спокойно улыбнулась она совершенно маминой улыбкой, в которой ясно читалось, что мама никогда и ничего ей про него не говорила. Он долго ждал звонка от Елены, но она не позвонила. А если бы позвонил он, то сказал бы давно заготовленное: «Почему мы с тобой не муж и жена?»
14 часов 13 минут
Маяки оказались довольно серьезными сооружениями на бетонных сваях, вбитых в дно. Когда начнется летняя навигация, надо будет посмотреть, как они светят. Возле ближайшего маяка он развернулся, чтобы пуститься обратно, удивляясь, что у него пока все так гладко, и тут же из-за его не слишком удачного маневра кайт чиркнул левым краем по снегу и перевернулся. Перевернутый кайт, если стропы на ручках, а не на планке, – это всегда проблема, но есть шанс даже при умеренном ветре развернуть его обратно, для чего одну сторону купола следует приспускать, а другую, наоборот, натягивать. Алексею это удалось, кайт, как пропеллер, сделал оборот, взмыл, но, увы, правый его край не полностью расправился, похоже, перехваченный парой купольных строп. Купол тянул, но его край висел сарделькой. Пришлось опустить кайт, снять лыжи и идти с ним разбираться. Пока Алексей дошел до кайта, вернее, добежал, тот под ветром успел покувыркаться, так что стропы еще больше запутались.