Полукровки - стр. 11

Я спал, когда под нами вздрогнула земля.

Я сел, посмотрел в заднее стекло. Деревья пылали.

Либби прижала к себе мою голову.

Это был Даррен. Он угнал ковшовый погрузчик.

– Твой дядя, – сказала она, и мы вышли наружу.

Даррен подогнал погрузчик к дому, опустил ковш до уровня порога, спрыгнул на землю, обошел его и поднял Деда на ковш. Рот Деда распахнулся, ноги выглядели уже почти обычно, но рот все еще пытался вытянуться вперед. Превратиться в морду.

– Он был слишком стар, чтобы обращаться, – сказала мне Либби, качая головой при виде этой трагедии.

– А что, если бы смог? – спросил я.

– Ты же не дурак, верно? – По ее улыбке я понял, что отвечать мне необязательно.

Даррен не мог позвать нас, поскольку погрузчик слишком шумел, но он встал на верхнюю ступеньку, высунулся из кабины, держась за поручень, и помахал нам рукой.

– Не хочу, – сказала мне Либби.

– Я тоже, – ответил я.

Мы поднялись к Даррену, сели по обе стороны на выступы его тряского распоротого сиденья, мое левое плечо прижалось к холодному стеклу.

Даррен выехал прямо в поле и ехал, пока вокруг не оказались одни деревья, а затем он поехал сквозь деревья к ручью. Он поднял Деда, понес его на руках к высокой сухой траве, а затем ковшом вырыл могилу на крутом берегу ручья.

Он взял отца на руки, посмотрел на Либби, затем на меня.

– Твой дед, – сказал он, держа его на руках. – Вот что могу я сказать об этом старом хрене. Он всегда любил ловить свой обед вместо того, чтобы покупать его в магазине, так ведь?

Он почти плакал, говоря это. Я отвел взгляд.

Либби закусила губу, отбросила волосы с правой стороны лица. Даррен уложил Деда в новую могилу, затем ковшом засыпал его выкопанной землей, потом насыпал еще, черпнув глины со дна ручья и вывалив ее сверху, а затем стал раскатывать курган все сильнее и сильнее, безумнее и безумнее, переломав все кости Деда, так что любому, кто бы выкопал их, было бы все равно.

Таков обычай вервольфов.

– А что будет со мной? – сказал я по дороге домой в кабине погрузчика.

– В смысле – со мной? – сказал Даррен, и когда я глянул на луну, которая только-только появилась над верхушками деревьев, она была яркой и круглой. В ее свете четко рисовался его силуэт, склонившийся над рулем так, словно он родился для этого.

Каждый мальчик, у которого никогда не было отца, преклоняется перед своим дядей.

– Он имеет в виду – с ним, – сказала Либби, иначе подчеркнув слова.

– О, о, – сказал Даррен, притормаживая при выезде из деревьев. – Твоя мама, она…

– Не все дети, рожденные от вервольфов, становятся вервольфами, – сказала Либби. – Твоя мама не унаследовала этого от твоего Деда.