Половецкие войны - стр. 6
Половцы же тем временем жгли киевские волости, грабили, убивали, и не было русским людям – купцам, ремественникам, крестьянам – в бешеном смертоносном вихре никакого спасения и никакой пощады.
Но, видно, сильно разгневался на русичей христианский Бог. Едва отхлынули поганые орды назад в степь, как новая беда пришла на порог: на берегах Донца, в станах ханов появился старый враг Всеволодова рода, двухродный[25] брат Мономаха – князь Олег. Снова звучали слова посулов, сыпались монеты, давались клятвы. Тревога и волнение царили на беспокойном лихом пограничье.
Глава 2. Ворог пуще поганого
В разгар ясного воскресного дня, когда на площадях и улицах Чернигова кипела бойкая торговля и народ со всех концов города и окрестных сёл сбегался посмотреть, какие диковинные товары привезли на сей раз с собой русские и иноземные купцы, посреди шумной галдящей толпы объявился некий рослый плечистый человек, худой и одетый в грязные лохмотья. Борода его, густая и нечёсаная, доходила едва не до пояса, а левый глаз заплыл от вздувшегося кровавого рубца – видно, следа от нагайки. Мало кто признал в страдальце считавшегося убитым кузнеца-ополченца Милонега. Тот же, кто узнавал, шарахался в сторону и испуганно крестился, шепча жаркие слова молитвы.
Милонег ловко вскарабкался на деревянный помост посреди торговой площади и, набрав в рот побольше воздуха, что есть мочи заорал:
– Слухайте меня, люди добрые! Слухайте, христиане, что скажу вам я, Милонег, сын Вояты из Лукомля![26] Довелось мне хлебнуть лиха, пережить мытарства у поганых в полоне! Вот они, раны мои, глядите! – Он разорвал на груди рубаху, и люди увидели на его теле кровавые рубцы и ссадины.
– Ради чего страдал я?! Князья-вороги вывели нас в чисто поле на Стугне, бросили на погибель под сабли половецкие! Сами ж, яко зайцы, разбежались по своим теремам! Всех нас изрубили половцы-сыроядцы, я ж в полон угодил, чудом выжил, а после убёг! Долго скитался по земле родимой, везде видел, сколь нашему брату худо живётся! Чего тамо поганые, коли сами князья смуту меж собою чинят! А нам костьми ложиться за них?! Нет, браты! Давай, бей княжьих холуёв! Айда к терему княжому!
По площади пронёсся глухой робкий ропот. Кто-то из толпы визгливо выкрикнул: «Долой Мономаха!» И тотчас же народ всколыхнулся и дружными яростными криками стал поддерживать Милонега:
– Долой Мономаха! Ольга хощем[27] князем! Бей бояр-кровопивцев!
Разъярённая толпа хлынула к княжескому терему. Дружинники впопыхах выскакивали из гридниц и, вооружаясь длинными копьями, в несколько рядов выстраивали заслон.