Полный оборот - стр. 42
Кусты хлестали меня по лицу, ставили подножки корявые ветки, но я неслась параллельно поезду, готовясь сделать бросок, а потом оглянулась в ужасе, осознав, что вот он, последний вагон, и времени на раздумья нет. Я просто прыгнула вперёд, наугад не рассчитав траекторию полёта, ухватилась за лестницу, повиснув над проносящимися подо мной шпалами. Так висела на руках некоторое время. Потом подтянула ноги к платформе и взобралась на неё.
Мышцы задеревенели, я насмерть впилась в холодное железо. Дыхание от пробежки было частым. С трудом отдышавшись, я повернулась спиной к вагону, лицом к убегающей от меня железной дороге, мирно проходящей сквозь глухие заросли тайги.
В том месте, где я зацепилась за последний вагон, выскочил на дорогу оборотень. Лихо побежал следом. Метров двести на своих двоих, а потом упал на четыре лапы и рвал когти в мою сторону. Он обернулся зверем, и слетали с его мощного тела остатки одежды. Скорость бега увеличилась, и в какой-то момент показалось, зверь нагоняет поезд.
Он так легко обернулся волком, сможет ли без меня вернуть свой человеческий облик? Я надеялась, что нет. Пусть бы оставался жить в тайге, а моё место было в городе, среди людей. Если успею добраться, если хищник меня не догонит. Я отдалась на волю судьбе. Поймает, сидеть мне на цепи три месяца, а потом даже страшно представить мою жизнь.
Серое чудовище продолжало преследовать поезд. Десять минут или двадцать. Бежал, но уже не ускорялся, а состав набирал скорость. Я облегчённо вздохнула. Это свобода! Лихо должен понимать, что уже не получится меня вернуть, зачем же он бежит? У него сердце таких нагрузок могло не выдержать. Хотя, какая мне разница, пусть бы сдох прямо на рельсах. Он меня силой удерживал, он так сделал, что я сама отдавалась. Противное, мерзкое лесное чудище. Ненавидела! Так почему же слёзы в два ручья лились из глаз?
Последний раз я плакала в свои пять лет, когда папа учил меня ездить на велосипеде. Тогда я упала, разодрав коленки в кровь, и зарядила рёву. Старая соседская бабка с отвратным лицом Бабы-Яги с беззубым ртом сообщила мне пренеприятнейшую новость, что я слабачка и тряпка, сильные девочки не плачут. Уже в те годы, я хотела быть сильной, самостоятельной и выглядеть в глазах других гордой и независимой особой. И дальше по жизни я шла с высоко поднятой головой. Ни боль, ни шок, ни страшные обиды не могли выбить из меня слёзы. Только сейчас я плакала, ощущая себя пятилетней девочкой, переживающей страшную трагедию. Я слабая, и моя слабость не догнала поезд.