Полный курс русской литературы. Литература второй половины XX века - стр. 36

Он пересаживается на другой поезд, идущий в неизвестном даже для его пассажиров направлении. На вопрос, куда едет поезд, кто-то отвечает: «А мы знаем – куда? Едет, и мы с ним».

Наутро Пухов начинает узнавать родные места – пока поезд не доезжает до города Похаринска, в котором Пухов родился. В городе голод, люди умирают от скудости и тифа. Пухов навещает Зворычного. Сын Зворычного умер, жена его, «женщина злая, скупая и до всего досужая», постоянно его пилит, поэтому Петр с головой уходит в работу в отряде особого назначения. Он член партии и секретарь ячейки мастерских. Пухов остается жить у него, помогает хозяйке колоть дрова. «На дворе дул такой же усердный ветер, что и в старое время. Никаких революционных событий для него, стервеца, не существовало. Но Пухов был уверен, что и ветер со временем укротят посредством науки и техники». Зворычный устраивает Пухова слесарем на гидравлический пресс. Пухов рассказывает старым знакомым, что с ним произошло. Те говорят:

«– Ты бы теперь вождем стал, чего ж ты работаешь?

– Вождей и так много, а паровозов нету! В дармоедах я состоять не буду! – сознательно ответил Пухов.

– Все равно, паровоз соберешь, а его из пушки расшибут! – сомневался в полезности труда один слесарь.

– Ну и пускай – все ж таки упор снаряду будет! – утверждал Пухов.

– Лучше в землю пусть стреляют: земля мягче и дешевле! – стоял на своем слесарь. – Зачем же зря технический продукт портить?

– А чтоб всему круговорот был! – разъяснял Пухов несведущему. – Паек берешь – паровоз даешь, паровоз в расход – бери другой паек и все сначала делай! А так бы харчам некуда деваться было!»

Скоро Пухов снимает самостоятельную квартиру, в свободное время ходит к Зворычному, врет про свои походы на Врангеля. «Ночью, бредя на покой, Пухов оглядывал город свежими глазами и думал: какая масса имущества! Будто город он видел в первый раз в жизни. Каждый новый день ему казался утром небывалым, и он разглядывал его, как умное и редкое изобретение. К вечеру же он уставал на работе, сердце его дурнело, и жизнь для него протухала». У Пухова, несмотря на то, что он продолжает читать пропаганду, зарождаются некоторые сомнения, он спорит со Зворычным об имуществе и собственности: «Было у хозяина, а теперь ничье!.. Буржуй ближе крови дом свой чувствовал, а мы что?» Зворычный возражает: «Буржуй потому и чувствовал, потому и жадно берег, что награбил: знал, что самому не сделать! А мы делаем и дома, и машины… мы знаем, чего это стоит! Но мы не скупимся над имуществом – другое сможем сделать».