Полководцы Святой Руси - стр. 7
В 1263 году великий защитник Руси и православия ушел из жизни. В 1547 году он был причтен Русской церковью к лику святых.
Среди преемников Александра Невского был достойный продолжатель его дела – выдающийся полководец князь Дмитрий Переяславский, один из сыновей Александра (великий князь Владимирский в 1276–1281 и 1283–1293 годах). Однако его попытки поддержать во Владимирской Руси прежний порядок оказались сметены хаосом интриг, распрей и междоусобных столкновений.
Ордынские правители подпитывали конфликты между русскими князьями, не давая стране шансов на объединение. А Рюриковичи, близкие родственники, все до единого потомки Всеволода Большое Гнездо, без стыда и совести использовали отряды завоевателей для борьбы друг с другом.
В начале XIV века Владимирская Русь оказалась в отчаянном положении. Разоренная, раздробленная, обезлюдевшая, она, казалось, уже никогда не обретет прежнего величия. Традиция единства и самодержавного правления, по крайней мере на первый взгляд, была растоптана. Древний Владимир оказался в страшной роли Киева: он сделался призом в военно-политической борьбе.
Но на закате Руси Владимирской появились новые центры силы, государи которых проявляли готовность побороться за новое объединение русских земель. Первой выступила Тверь, за нею Москва и Суздаль. Им суждено было столкнуться в соперничестве за наследие владимирского самодержавия.
Русь Владимирская постепенно превратилась в Русь Московскую. Уже при Дмитрии Донском (великий князь Владимирский в 1354–1359, 1363–1364 и 1364–1389[7] годах), праправнуке Александра Невского, Москва сделалась безальтернативным центром объединения страны. И Орда начала получать от нее сильные удары. Особенно славен среди них тот, что был нанесен на поле Куликовом в 1380 году.
Итак, Русь Владимирская существовала два столетия: со второй половины XII века, от княжения Андрея Боголюбского, до второй половины XIV века, эпохи Дмитрия Донского. Она была исторически единой областью с общей столицей – Владимиром, который, утратив положение подлинной столицы, всё же остался живым символом единства Северо-Восточной Руси. Она стала ядром будущей России, почвой, на которой поднялось единое Русское государство. Кроме того, Владимирская Русь – горнило, из пламени которого вышла Святая Русь – страна монахов-подвижников, просвещавших верой Христовой колоссальные пространства Севера. Наконец, Владимирская Русь хранила опыт византийской автократии, государственного строя истинной Империи. С течением времени он еще пригодится. Ни южная Русь, Киевская, Черниговская, Галицко-Волынская, ни вечевые республики севера ничего подобного не знали.