Политолог - стр. 30
В нем накалялся неведомый реактор, плавились защитные оболочки, сулили взрыв. Требовалось немедленно погасить реактор, удалить избыточные, не находящие применения энергии, остудить накаленный разум, не готовый для откровения.
Он искал газетный киоск. Один, к которому подбежал, оказался закрытым, – сквозь стекло недоступно переливались глянцевые журналы с мускулистыми самцами и пленительными, полураздетыми самками, нарядный и привлекательный мусор бульварного чтива. В другом киоске, как в стеклянной норке, сидела продавщица, показывая из сумерек острую влажную мордочку.
– Журнал «Рандеву», – попросил Стрижайло. Отдал деньги, схватив с прилавка журнал-сводню. Торопился, перелистывая на ходу путеводитель по московским борделям, тайным притонам, интимным саунам, эротическим клубам, салонам массажа, мазохистским застенкам. Страницы были поделены на мелкие разноцветные ячейки, в каждой из которых, как в баночках с краской, притаился разноцветный разврат. Распутный художник черпал из баночек красное, фиолетовое, желтое, разрисовывал Москву цветами пороков и извращений.
«Жрицы любви», «Русские красавицы», «ВИП-девушки», «Все будет незабываемо», «Сказка с вашим концом», «Леди», «Возможно все» – рябило в глазах от телефонов, от распростертых наложниц, от сладострастных красавиц. Провинциальные барышни из русских городков, темнокожие дочери Африки, смуглые островитянки Полинезии, прелестные обезьянки вьетнамских джунглей, беглянки из гаремов Самарканда, – Москва была столицей разврата, вавилонской блудницей, супермаркетом пороков и похотей. Среди ампирных дворцов, золоченых куполов, чопорных чиновничьих гнезд денно и нощно шла неустанная оргия, свальный грех, утоление извращений и больных вожделений.
Стрижайло, задыхаясь, листал журнал, одновременно улавливая разбегавшиеся по телу волны ядовитых энергий. Выцеживал из отравленных кровотоков, поворачивал вспять летучие, жалящие языки. Загонял их в ловушку – в низ живота, в пах, где все клокотало, словно в загон набился дикий табун мустангов.
Глаза натолкнулись на фиолетовую ячейку с томной декадентской надписью: «Блоковская дама». Выхватил мобильник, набрал телефон.
– «Блоковская незнакомка»? – спросил он, услышав женщину, которая была диспетчером похотей и эротических маний, распределяла их по уютным квартиркам в разных районах города, где ждали телефонных звонков готовые к соитиям самки.
– Что вы хотели? – любезно, как секретарша в приличном офисе, ответила женщина.
– У вас есть апартаменты в районе Ленинского проспекта? – Он оглядывал улицу, по которой пробегал. – В районе площади Гагарина…