Политическая наука №1 / 2018 - стр. 34

Я хочу привести один маленький частный пример. Мне кажется, что этот потенциал к дальнейшему изменению гуманитарного знания, этот внутренний потенциал к переделке был заметен еще в конце XIX – начале XX в., когда уже в условиях абсолютного доминирования прогресса и универсализма возникали теории, которые начинали противоречить в том гносеологическом контексте. Например, теория локальных цивилизаций, которая говорила о прерывности мира и о том, что прогресс не задан.

Мне кажется, что поиск новых конфигураций политического знания и вообще гуманитарного знания как такового, концентрация на гуманитарной эпистемологии и на способах приращения гуманитарного знания – это благодатное поле, которое может быть толчком для развития и более прикладных политологических дисциплин.

Тимофеева Л.Н. Я хочу откликнуться на то, что говорил Михаил Васильевич (Ильин).

Во-первых, меняется практика – меняется словарь. Толковый словарь новейших слов и выражений русского языка, который появился в начале 2000‐х годов, толкует «альтернативу» не только как «возможность выбора, основанную на альтернативе», но и как «несовпадающее с общепринятым, официальным, непохожее на прежнее». И в качестве примера приводятся выражения: «альтернативная медицина» – медицина, основанная на немедикаментозном лечении; «альтернативная служба» – гражданская служба, разрешенная законом вместо обязательной военной; «альтернативная энергетика» – использующая природные ресурсы и технологии без вреда для окружающей среды, экологически чистая и т.д. Иными словами, речь идет о новых практиках, направлениях в науке, изобретениях человека, увеличивающих для него пространство выбора, лечения, возможности жить в чистой экологической среде.

В связи с этим важно уточнить, что такое кризис. В китайском языке его обозначают два иероглифа: «проблема» и «новые возможности», т.е. альтернативы, варианты, которые позволяют решать эти проблемы.

Действительно, меняется практика и отсюда постоянно меняется и предметное поле политической науки. Усложняется практика, усложняется и предметное поле политической науки. Например, у политической коммуникативистики как одной из составляющих предметного поля политологии сегодня насчитывается до десятка субпредметных полей: политическая лингвистика, политическая семиотика, политическая дискурсология… В политической конфликтологии тоже происходит деление предметных полей на этнополитическую, политико-административную, региональную конфликтологию, городскую конфликтологию и т.д. Вопрос: до каких пределов может происходить атомизация предметного поля политической науки? Наверное, до тех пор, пока будет меняться наша политическая практика.