Полет орла - стр. 8
Через несколько дней Александр с братом Николаем уже были офицерами гвардейской артиллерии.
Высочайший приказ от 18 февраля 1798 года гласил: «Всемилостивейше производятся артиллерийского кадетского корпуса кадеты в гвардии артиллерийский батальон в подпорутчики…» Далее указывалось, что Николая Сеславина определили в конную роту, а Александра в первую пешую. Прочитав приказ, братья поздравили друг друга с производством в офицеры, расцеловались от души и даже со слезами на глазах. Всю ночь братья предавались мечтам о блестящей будущей жизни гвардейских офицеров, которыми они теперь стали. Невероятно повезло, что император пожаловал в шляхетский корпус объявить о назначении нового генерал-фельдцейхмейстера (а именно – недавно родившегося его высочества Михаила) взамен бывшего фаворита покойной императрицы Зубова.
Однако жизнь гвардейского офицера в царствованье Павла I была чрезвычайно напряженной, даже опасной. Каждый день проходил в разводах, учениях, смотрах «в высочайшем присутствии». Малейшей ошибки офицера во время вахтпарада в присутствии императора было достаточно для ареста и даже исключения из военной службы. Император особенно ценил знание устава, умение безукоризненно исполнять приемы с эспантоном[3] и шпагой, а также соблюдение доскональной регламентации в ношении мундира и прически.
Случилось летним вахт-парадом удивительное происшествие. Какой-то весьма пригожий и одетый в модное партикулярное платье молодой человек сумел проскользнуть между стоявшими в строю солдатами и оказался вблизи государя. Все содрогнулись и побледнели от ужаса. Молодой человек бросился к копытам императорского коня с пронзительным криком:
– Ваше Величество, умоляю вас, прикажите зачислить меня на военную службу!
Император побагровел из-за дерзости этого беспардонного щеголя.
– Военный парад есть священнодействие. Никому не вольно прерывать его безрассудными криками, – прохрипел он, в бешенстве выкатывая глаза. – Убрать его!
Молодого щеголя схватили и отвезли к полицмейстеру. Оказалось, это известный в Петербурге художник Орест Кипренский, незаконный сын бригадира Дьяконова. Узнав, что поступком художника руководила несчастная любовь к некой светской девице, Павел хотел было сослать его в Сибирь, в самые тяжелые и невыносимые условия. С огромным трудом, через императрицу, перед которой рыдали родственники Ореста и несколько заказавших художнику портреты высокопоставленных дам, императора удалось уговорить проявить милосердие к легкомысленному мазилке, благо даже великий Фридрих II прощал проступки талантам музыки и живописи. Последнее умозаключение подействовало на разгневанного властелина умиротворяюще. Он хмыкнул, подвигал в размышлении рыжеватыми бровями и сквозь зубы приказал просителям: «Чтобы я сего штафирку никогда более не встречал». Во фразе императора было слово, означающее величайшее презрение военного к ничтожному служителю муз.