Покушение в Варшаве - стр. 68
– Ты обеспокоен? – спросила Жанетта, подсунув кулачок под щеку и не отрывая головы от подушки.
– Да-а, – с раздражением бросил великий князь и закинул руки за голову. – Ездят тут всякие по гостям, а потом короны пропадают.
Супруга мигом поняла, о ком он. Император Николай все-таки вознамерился короноваться. Ему мало было надеть венец, по праву принадлежавший старшему брату. Теперь он забирал и польский трон, который Константин хранил незнамо для кого. Ведь сам не сядет и не просите!
Цесаревич вообще предпочел бы все оставить, как есть – в подвешенном состоянии. Чуть тронь – оборвется. Здесь он походил на старшего брата, покойного Александра. Никогда не умел прямо сказать, чего в действительности хочет. Кроме случая женитьбы на ней, конечно.
– Но Николай не угроза. Он ничуть не переменился ни к тебе, ни ко мне с тех пор, как стал царем. – Жанетта хорошо относилась к младшему брату мужа еще в его бытность великим князем. Только не понимала, как он может править: такой простой! Ни сожалений о прошлом, ни глубоких надломов, ни осознания своей изначальной греховности, а значит, обреченности. Что русские в нем находят? И если находят, то какая примитивная, грубая душой нация! В Константине ее всегда манил спрятанный излом, чувство вины – ни за что, за гибель отца, в которой он-то совсем не виноват. Но винит себя… О! как сладостно врачевать эти неуврачуемые раны. Какое томление от чужой боли, которая ищет выхода и больше не находит его ни в диких поступках, ни в пьянстве, ни в придирках к людям – только в облегчающих сердце слезах у нее на коленях.
– Разве Николай хочет у тебя что-то отнять?
Константин обиженно засопел: хочет! Уже взял корону, хотя должен был струсить и обосраться 14-го. Этого Жанетте муж, конечно, не сказал. Знал, что она с его братцем давно спелась. В прямом смысле. Когда аккомпанировала на фортепьяно. А Никс тянул арии. У него голос недурен. Хитрец! Сумел змеей заползти даже в чистое искренне сердечко невестки. Ну да он, Константин, его насквозь видит.
Единственное. Последнее. Он хочет остаться тут. И чтобы ничего не менялось. Хоть кулаком по столу стучи!
– Послушай, Жансю. – Муж грузно перевернулся на живот, даже стали видны рыжие волоски на необъятном брюхе под задравшейся рубашкой. – Я забочусь только о нашем благополучии. Николай со своим желанием во что бы то ни стало, немедленно короноваться – ему угроза.
– Но почему? – Женщина хлопала удивленными глазами, ее ресницы загибались настолько, что касались век. – Разве он отзывает тебя в Петербург? Снимает с должности? Скажи, что не поедешь. Здесь наш дом. Ты останешься, хоть частным лицом.