Поклажа для Инера - стр. 7
– Да нет, видно, мне никогда не суждено постирать мужской одежды… Пропади все пропадом!
Тогда-то, наконец, я понял, о чем так допытывалась она у меня. И почему так грустно и выразительно смотрела на меня гелнедже.
Незнакомый ишак у дома… На нем мог приехать сват. И старуха та могла быть свахой… могла бы… Да только сейчас некому сватов засылать…
А Сарагыз уже успела взять себя в руки. Сказала, улыбаясь через силу:
– А все же нам очень повезло, что ты с нами, Язлы джан. Даже в такое время можем вдыхать мужской запах, – она весело и быстро повернулась к моей гелнедже, чтоб та продолжила шутку. Но Айсона грустно и смущенно опустила лицо.
Я отложил дыню, взял лопату на плечо. Я старался думать только о поливе, о бороздках, о том, чтобы вода получше пропитала землю. Но грустное обиженное лицо Сарагыз все стояло перед глазами. И грустное, смущенное лицо моей гелнедже… Словно я в чем-то был виноват.
III
Вдали, на горизонте, завиднелось три силуэта, три всадника. Кто они были, с такого расстояния не разобрать. И однако я узнал их. Да и кто из нашего села их не узнал бы? Впереди, должно быть, председатель Язмухамед ага на сером коне. Каждый день, как только солнце начинало палить по-настоящему, председатель отправлялся на хлопковые поля.
Я долго не мог понять, зачем он так поступает. И лишь когда сам стал поливальщиком, понял все. Утром, по холодку, оно, конечно, приятнее прокатиться. Да зато в жару куда ясней виден каждый куст хлопчатника, которому из-за неумелости или нерадивости поливальщика не досталось воды!
Вторым всадником, уж наверное, был Меле-шейтан… чтоб с ним случилось то, чего он сам желает людям!
Третий – некто Сумсар-вага… Он “знаменит» тем, что имеет абсолютно круглое лицо, по сравнению с которым даже лепешка показалась бы продолговатой!
Председатель наш известен был как человек довольно мягкий даже, может быть, нерешительный. А эти двое сумели найти к нему подход. И надо сказать, очень неплохо жили да поживали…
И еще я не раз слыхал, что Меле-шейтан и Сумсар-вага любят подкатиться к женщинам, мужья у которых ушли на фронт. Это в селе никому не нравилось. В том числе, конечно, и мне. Однако, все мы помалкивали, делали вид, будто ничего не знаем… Друзья председателя -что ты им скажешь!
Сейчас, хотя они были уже близко, я не мог скрыть свою довольно ехидную улыбку – не мог отказать себе в таком удовольствии.
Сам-то я не видал, но жители нашего села любили пересказывать одну и ту же историю – словно мстили двум дружкам-приятелям…
Это случилось в ту пору, когда в селе организовывали колхоз. Однажды у нас появилась настоящая деревянная скамейка! А надо сказать, для туркменских сел того времени это была величайшая редкость.