Пока живой - стр. 3
Часть II
Витек
1
Кто говорил, что покойник был человеком хорошим, те, конечно, беззастенчиво врали. Хорошим человеком он никогда не был. Не был он даже просто порядочным человеком.
Он был Витьком. Родился Витьком, рос Витьком, жил Витьком и умер таким же. Витьком в квадрате, умноженным жизнью на самого себя. Этакой свинообразной тушей, страдающей от неправильного обмена веществ, постоянного переедания и бесконечных прыщей на лице и груди. Я помню, еще в старших классах он начал отпускать усы, они росли у него какими-то жидкими рыжими кустиками. Потом так и остались кустиками, только загустели. Но он упорно продолжал их носить, хотя его вечно сальную физиономию, похожую на недоеденный вчерашний блин, они уж точно не украшали. Блин с усами, чудо природы со знаком минус…
– Тебе повезло, Юрик, – говорил он мне совсем недавно, со свойственной ему в последнее время бесцеремонностью, органически переходящей в хамство. – В твоей внешности от природы есть что-то аристократическое. Даже сейчас. Вроде бы и стареть начал, а все равно стареешь, как граф на покое. Вот почему так: одним все, а другим – что осталось?!
– Ты считаешь, что тебе мало осталось? – спросил, помнится, я.
Теперь, задним числом, оставалось только удивиться пророческой двусмысленности вопроса.
– Мне хватит, – мрачно сообщил Витек.
– Что же ты ноешь? Очередная шлюха не дает? Или твои коньяки с вискариками больше в глотку не лезут? В горло – колом, изнутри – соколом, так, Витек?
– А ну вас всех в жопу! – вдруг разозлился Витек. – Культурные все подряд! Интеллигенты хреновы! Кривляетесь только друг перед другом, как обезьяны!
Признаюсь, я даже оторопел от такой тирады. Это было уже что-то новенькое. Витек от сохи или, например, от станка – к такому позиционированию я, определенно, был не готов. Происходил он, между прочим, из семьи педагогов, да и сам имел не только высшее образование, но и кандидатскую степень, которой в прежние времена очень гордился.
От неожиданности я тогда не нашел, что ответить.
Нет, завидовать он никогда не стеснялся. Он ничего и никого не стеснялся…
А теперь этого хорошего человека хоронят с радостным энтузиазмом. Полная идиллия. Впрочем, виноват. Хорошим человеком его, кажется, никто так и не назвал. Не до такой же степени… Выступающие ораторы – именно это определение подходило им больше всего – подчеркивали его деловые качества, талант руководителя, щедрость и отзывчивость.
Отзывчивость – да. Этого не отнять. На чужую беду он всегда отзывался радостным гоготом, задорным, как уханье молодого филина, томящегося в чаще от сексуального одиночества.