Пока ты пытался стать богом… Мучительный путь нарцисса - стр. 4
Я ее тоже любила. С ней всегда было хорошо. Улыбка, уют, вкусный запах из кухни, предвещающий любовно приготовленный ужин. Ей удавалось невероятное: хлопотать у плиты, при этом улыбаться и внимательно слушать. Даже ее спина казалась участливой, сострадающей и внимающей.
Ей можно было рассказать все: про то, как я в детском саду спрятала описанные колготки за батарею, а маме сказала, что потеряла. Как впервые напилась в студенческом общежитии. Как таскала у отца мелочь, как стянула в магазине жвачку, и много чего еще… И ни разу, ни на секунду не почувствовать себя плохой. В ее сочувствующих и одновременно сияющих глазах было: «ну надо же, как, оказывается, бывает!» или «бедная моя, как же тебе досталось». С ней я всегда чувствовала себя хорошей, не то что с ее любимым Романчиком, особенно в периоды его острой меланхолии.
– Почему бы тебе не написать что-то стоящее: эссе, очерк, повесть, роман, в конце концов? – уставая от его разъедающей все вокруг депрессии и собственного занудства, в сотый раз безнадежно вопрошала я в тщетной надежде добавить хоть немного света и конструктива во мрак его беспросветной тоски.
– О чем? Кому это надо? Ты что, не понимаешь, что этому быдлу ничего не нужно? Они мечтают только об одном: вернувшись с завода, упереться своими тупыми рожами в телик, им даже в телепрограмму заглянуть лень, они будут лучше кнопки на пульте давить!
– Да ладно тебе, не все же такие, есть и нормальные люди – те, кто хорошие книги читает…
– Ну кто? Ты давно видела таких?
– Ну я, например, Валюшка… Мы с большим удовольствием прочитали бы твой роман или повесть, или еще что, неважно… – запнулась я под его излюбленным страдальческим взглядом: «Прекрати говорить глупости!»
«Кто я? Мне уже сорок, а я все еще не знаю, кто я. Точнее мне уже за сорок… Это немыслимо! Когда моим родителям было столько, сколько мне сейчас, казалось, что они доживают свои последние годы, что сорокалетний – это не взрослый, а пожилой человек. Я – пожилой человек? Немыслимо! Я этого совсем не чувствую…
Мне максимум двадцать, я полон сил, у меня все впереди, и вообще – я еще даже не начал жить! Я все еще боюсь, что меня кто-то отругает или будет недоволен тем, что я делаю, как живу. Я все еще стараюсь, стараюсь для кого-то. Как в детстве. Получаешь неожиданную пятерку – и жизнь сразу налаживается. Ты уверен, что любим, и чувствуешь себя хорошим, и очевидно, что сможешь все! Так и живешь в безмятежности и упоении жизнью… до очередного прокола.
Одна маленькая неудача, двойка, родительский окрик, недовольство начальника – и все проваливается, становишься жалким, маленьким, ничтожным. Такого тебя никто не любит. Такого можно не бросить только из жалости или из ожидания, что это никудышное создание может исправиться и реабилитировать себя. Именно в этот самый момент все силы уходят, и появляется только одно желание: спать и не просыпаться.