Пока ты пытался стать богом… Мучительный путь нарцисса - стр. 6
В ее присутствии как-то само собой напрашивался единственный выход: перестать существовать. Замереть, прикинуться неживой природой: например, камнем каким-нибудь. Неживое она не сканировала своим замораживающим, идеально подведенным глазом, не оценивала, не уничтожала. Тогда определенно можно было выжить. Я умела прикидываться камнем, а Роман и Валюшка – нет. Что происходило с ними в присутствии Королевы, сложно даже описать. Сердце моей Терезы каждый раз обливалось литрами спасательской крови, наблюдая за этим очередным актом семейной постановки под названием «Явление королевы-матери к единственному наследному принцу, до сих пор не оправдавшему ее ожиданий».
Валюшку она сначала считала недоразумением, случившимся с ее сыночком, по недосмотру впавшему в студенческий отрыв и проявившему непонятное ее холодному и рациональному уму непослушание, позволившему втайне (!) от любящей матери жениться на этой крестьянке-проходимке. Произнеся несколько вполне убедительных и уничтожающих спичей по этому поводу «не ведающему, что творит» сыну, она была убеждена, что недоразумение в виде уже беременной Валюшки быстро рассеется, как короткий кошмар, приснившийся под утро. Но Валюшка не рассеялась и потому вскоре Королева назначила ее «неживой природой», которую она обычно не удостаивает даже взглядом, не то что словом. Все семнадцать лет добрейшая на Земле женщина пыталась угодить этому Айсбергу. Но Айсберг даже не притрагивался ни к ароматному ужину, ни к чаю, ни к знаменитому Валюшкиному пирогу, который с удовольствием поглощали даже те, кто никогда не ел с аппетитом. От Валюшкиного взгляда успокаивался впадавший в неуправляемую истерику ребенок, самый агрессивный подросток переставал ерепениться, самый грубый мужик в вагоне метро переставал материться и смущался, как курсистка. Но на госпожу Айсберг ничто не могло подействовать.
Думаю, что Королева намеренно старалась не смотреть на свою невестку, дабы избежать этих чар и не потечь талой водичкой от умиления и радости за то, что ее наследнику досталось такое чудо. А ведь если б не Валюшка, Ромчик и не выжил бы почти наверняка: или спился, или не вышел бы из какого-нибудь особо стремительного депрессивного пике.
Хотя Королева считала совершенно иначе: талант ее сына не раскрылся в полной мере и не явил миру нового финансового гения именно по причине ранней женитьбы и его собственной мягкотелости, унаследованной от неразумного отца.
«Твой отец» – только так она называла человека, который когда-то оказался рядом в момент сокрушительного обвала ее комсомольской карьеры. Именно он отважился подойти к леди, чье присутствие делало всех без исключения маленькими, никчемными и бесполезными. В тот день в ее глазах появились растерянность и страх, сделавшие ее просто маленькой, словно провинившейся и потерянной девочкой, сидящей на партийном кожаном диване. Как раз тогда он и положил свою теплую руку поверх ее наманикюренной бледной кисти, а потом сказал то, что обычно говорят мужчины в таких случаях: