Пока мама на работе. Рассказы Светы Ермолаевой - стр. 5
Света прижала пухлый ежедневник к груди, стиснув его:
– Не отдам.
– Стыдно быть такой жадной! – воскликнула женщина. – Он же младше тебя!
– Пусть возьмёт с полки!
– Возьми сама с полки! А этот отдай ему!
Женщина угрожающе подбоченилась. Света вскипела. Мало ей, что ли, было сегодня этого Сопли?!
– Нет! – Она топнула ногой.
И добавила изречение, которое слышала от дедушки:
– Кто первый встал – того и тапки!
Она развернулась и, толкаясь локтями, стала прорываться сквозь толпу покупателей к своей маме.
– Какая наглая! – донеслось ей вслед. – Хамка! Кто вас воспитывает, таких бессовестных!
Добравшись до мамы, Света сунула ежедневник в корзину.
– Это зачем? – спросила мама.
– Мне это нужно, – ответила Света. – Чтобы организовать моё время.
Мама взяла ежедневник в руки, перевернула, и глаза её вылезли на лоб.
– Ты издеваешься?! – воскликнула она. – Две тысячи триста рублей! Обложка из натуральной кожи! Золотой обрез! Ты что, депутат Государственной думы?!
– Но мне нужно! – взмолилась Света. – Моё время! Его нужно организовать! Как иначе я успею это всё?! Экономить… и зарабатывать!
– Да никак! – всплеснула руками мама. – Что «всё» ты собралась успевать? Ни фига себе «экономия»! Две тысячи триста!
Мама быстро нашла полку «Организуй своё время» и вернула ежедневник на место. Когда к полке подбежал Сопля и жадно вцепился в ежедневник ручонками, Света чуть не заплакала. Мама стала пробивать дорогу к кассе, а Света поплелась следом, задыхаясь от несправедливости и чувствуя, что по её планам на новый учебный год нанесён сокрушительный удар. Не пошьёт она клетчатых штанов, не свяжет Пикассо носки, не напишет фантастический роман, не продаст ни одной фенечки. И директором передовой библиотеки ей не стать. Артист в костюме коня Юлия попытался втянуть её в какой-то хоровод, но Света дёрнула плечами, сбрасывая его копыта.
– Жесть, – фыркнула мама, когда они покидали «Школьный *ад». – Я просто в шоке от цен.
В машине Света вынула телефон и написала длинное сообщение своей подруге Алине, в котором жаловалась на маму. Больше ей было некому пожаловаться на маму так, чтобы мама об этом не узнала. Но от жалобы нисколько не полегчало.
Вечером заехал дядя Стас, привёз букет от дедушки. Мама весь вечер суетилась: красиво заворачивала и перевязывала астры, гладила Светину форму, стирала и сушила рюкзак. Света, надувшись, на продавленном диване глазела в книжку, будто её все эти приготовления не касаются. Она очень старалась показать, что обижена на маму до глубины души, но та за делами упорно этого не замечала.