Пока играет флейточка - стр. 8
Она говорила вещи, которые в другой момент не произнеслись бы никогда, но оба понимали: одной молитвы и артыша-ладана для солдата на войне мало, там горе быстрее счастья скачет. Осмелилась погоревать о главном:
– Мечтала понянчить деток от тебя. Надобно уже.
– Понянчишь. Обещаю.
– Девушки хоть в твоей Москве есть?
– На каждом углу.
– А почему ж они такие слепые, если не видят такого, как ты.
– Надо искать половинку, а вокруг пока все цельные или четвертинки.
– Всё шутишь.
Хотела подольше задержать рядом внука, но гости ждали общего веселья. Староста привычно перехватила руководство столом и подняла рюмку:
– Маадыр, мы знаем, что ты у нас герой. Но что бы ни случилось на войне, помни: хвалить или ругать будут не солдата Маадыра, а тувинца. Твоя земля здесь, твои предки здесь, твоё имя навеки здесь, сынок. А мы тебя будем ждать и молиться. Оршеэ – помилуй!
Пригубив вино, подозвала виновника торжества. Отыскала в своих одеждах маленький синий тувинский флажок с всадником, парящим по небу навстречу солнцу, вручила под аплодисменты. Опершись на костыли, встала и набросила виновнику торжества на плечи и кадак – белый шарф, означающий светлую дорогу…
3
У войны нет времён года.
Ей без разницы, солнце в небе или молния. Грязь под ногами или бархатная пыль. Снег сечёт землю, или его самого подъедает весенний туман. А если ещё в солдатской «отдыхайке» звучит флейточка, то ни месяц, ни день недели уже не играют роли.
– Они разных размеров. Это самая маленькая – пикколо.
– Мужику если играть, то на трубе или барабане. А не в свистульку дуть. Я так думаю.
– Ну-у, товарищи! В музыке нет мужских или женских инструментов. Что из того, что я выбрал флейту?
– Историк, а чётки разделяются на мужские и женские? Дай посчитаю.
– Чётки – это не бусинки перебираешь, а читаешь суру из Корана.
– Не надо. Чётки и христианские есть. Вообще, молитва – это дыхательная йога по своему подбору слов и знаков. Не зря молитва лечит.
– Цыган, тебе-то откуда было знать из своей Молдавии про православные молитвы?
– От верблюда.
Тёрки в курилке прерывает майор Журавко, некогда служивший командиром сапёрной роты. Не успев особо устроиться в мирной жизни после увольнения, попал в первый невод мобилизации.
– Десантник – человек свободный. Куда его пошлют, туда он и должен хотеть идти. А вы – выберу флейту, выберу молитву. Купец, для чего шишки собираешь?
– Пусть будут…
Майор вообще-то полковой психолог. Из-за отсутствия свободных командных должностей назначен вытирать слюни великовозрастным дядям, оторванным от женских юбок и превращённым в «мобиков» – попавших под мобилизацию будущих героев СВО. Размытые обязанности, которые не знал, похоже, и Генеральный штаб, оказались благом для командира полка, позволяя ему затыкать «психом» все дыры. Тот самый начальник «куда пошлют», которыми так славна армия.