Пока играет флейточка - стр. 3
Телеграфом из Москвы, попутным автобусом из Кызыла, оказией на низкорослой тувинской лошадке доставили призывной документ и до арбана Куран – бывшего посёлка староверов. Значился в нём подпадавший под мобилизацию на Донбасс Маадыр Балчий-оол. В Туве все мужчины «оол», что и означает мужской род. Европе с её страстным желанием смешать мужчин и женщин в один средний род никогда не победить тувинцев, которые от момента рождения солнца определили для себя, что «маа» – это всегда девочка, а «оол» – только мальчик.
– И так останется на веки вечные на предмонгольских землях России, – строго зачитала на новогоднем концерте, заглядывая в тетрадочку, староста посёлка бабушка Чечек, имевшая среди односельчан почётное имя Коммунист Коммунистович. Она вменила себе в обязанность отслеживать новости со всего света, выделять из них главные и регулярно отсылать мнения земляков в Москву и Брюссель. – И в Америку пошлю тоже.
Вызванного на войну Маадыра готовилась встречать бабушка Анай. Перебрав халаты, остановилась на голубом, с зауженными рукавами, больше напоминавшими крылья летучей мыши. Не особо празднично, зато при работе не испачкаешься. Широкие рукава носят лентяи для жеманства, длинные – кому требуется закрывать рот от лишней болтовни. А у них в роду шло всё в меру…
Подкашливая, подожгла артыш – веточку можжевельника, привезённую Маадыром из экспедиции на самые высокие саянские горы. Наполнила успокаивающим, немного маслянистым благовонием дом. Жалко, последние две веточки остались из подаренной сыном-внуком охапки. Ему и послужат…
– Пошёл, пошёл, – отодвинула от себя козлёнка.
Тот по малости возраста запускался во время морозов жить в доме. Почуяв, что внимание хозяйки ускользает от него к чему-то более важному, обиженным ребёнком тёрся белой холкой о ноги, напоминая, что нет на земле более родственных душ, чем старый и малый. А тут ещё и имя хозяйки переводится как «козлёнок» – где уж быть роднее!
– Вот приедет Маадыр, задаст тебе, – припугнула Анай живую душу.
– За-даст, за-даст, – согласился, перебрав копытцами по полу, козлёнок.
Отмахнувшись, Анай осмотрела шкаф теперь уже ради пояска, хотя хворым допускалось носить халат без него. Медичка вообще посылает в Кызыл на рентген лёгких, но какая может быть дорога зимой для старого человека? Раньше и лечили всего от четырёх болезней – от головы, желудка, легких и сердца. И жили ведь, пока не уходили в дальний путь. Перебьётся и она таблетками и чаем с козьим молоком, дотянет до тёплого солнца.
Погладила обшитый красной нитью плотный хоюн на груди, защищающий у рожениц от непогоды и завистливых взглядов детский напиток жизни. Теперь вот, на старости лет, и больную грудину. Что поделать, если её молодое время осталось во временах, когда рыба в водоёмах брезгливо считалась водяным червем, железный топор стоил две лошади, а имя новорождённому называл в его правое ухо лама.