Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине - стр. 22

Один или два раза в месяц у нас устраивали званый обед, на который не допускали детей. В тот день мы обедали с бабушкой на игровом столе в нашей комнате. Бабушка не любила большие приемы, она говорила, что тонкости этикета высшего общества утомляют ее и она слишком стара, чтобы затягиваться в корсет.

Папа считал, что никто не умел принимать гостей лучше мамы. Она хотела создать у них великолепное впечатление о ее доме. Все должно было быть идеально: цветы располагались так, что не привлекали излишнего внимания и вносили утонченную нотку, сервированный со вкусом стол, быстрое, сдержанное и стильное обслуживание, лучшие вина, уютная и гармоничная атмосфера, ослепительная хозяйка дома и ее дочери, словно сошедшие с картины великого живописца.

В 1912 году сестра Ксения в возрасте двенадцати лет была принята на пансион в Павловский институт благородных девиц, бывший под высочайшим покровительством вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и моя кузина Алиса присоединилась к ней в следующем году. Мы навещали Ксению каждое воскресенье. Стоимость обучения была не намного выше, чем в лицее, хотя институт был роскошный, как дворец: повсюду зеркала, хрустальные люстры, кованое железо, мрамор. И на стенах залов, которые служили гостиными, большие портреты царей и цариц династии Романовых.

Ксении там было очень хорошо. В целом, она чувствовала себя свободно во всех ситуациях и всегда находила, что уместно сказать в данный момент. Она была высокой и зрелой для своего возраста. Ее прекрасное лицо было типично русским, у нее были большие серые глаза, светлые и легкие волосы. Она хорошо занималась в классе, играла на фортепиано и обладала красивым голосом. Представляя ее, мама с гордостью говорила: «Это моя старшая дочь».

Ко дню визита вдовствующей императрицы в Павловский институт Ксению выбрали, чтобы прочесть вступление к поэме Пушкина «Медный всадник», которое воскрешает в памяти основание города Петром Великим. Поэма начинается с описания печальных пейзажей пустынных берегов Невы и показывает Петра, погруженного в свои мысли перед несущимися волнами широкой реки, представляющего себе город, который он хочет возвести в этом месте.

И Пушкин добавляет: