Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине - стр. 13

Эти визиты оставили во мне лишь незначительные воспоминания, такие, как платье из шуршащей шотландской тафты, которое носила одна из моих теток, и огромный кусок торта, который мне дали на полдник: я не осмелилась сказать, что не голодна, и с ужасом думала, смогу ли с ним справиться. Я также помню высокого молодого человека, который там был. Я не осознавала, что это мой отец. Дома, когда разговаривали о нем, говорили просто: Аносов.

Мне было шесть или семь лет, когда отец написал, что приедет повидать нас к нам домой. Нам сказали, что Аносов нанесет визит, и одели в праздничные платья.

Я не думала ни о чем особенном, но чувствовала, что взрослые встревожены и озабочены. Когда нам велели пройти в гостиную, мы вошли и, как обычно, сделали реверанс. Мой отец поднял нас и обнял. Он взял меня к себе на колени, сестра сидела рядом с ним на диване. Я помню его светлые волосы, серые глаза, которые тревожно вглядывались в нас, его пенсне и прямой нос (такой же, как у моего второго внука Михаила-Александра). Все это высечено одним целым в моей памяти так же, как его светлый костюм, шершавое прикосновение которого я почувствовала, когда прислонилась щекой к его плечу. Он сказал мне: «Доченька моя дорогая, ты очень худенькая, ты хорошо себя чувствуешь?» – или что-то в этом роде.

Он задавал нам вопросы, и мы коротко отвечали, глядя на него во все глаза. Сестра сидела рядом с ним очень напряженно. Я поняла, что он говорит нам что-то очень нежное, что ему грустно из-за нас. Когда он сказал мне: «Доченька моя», я почувствовала, что это правда, я на самом деле была его, а он был моим отцом.

Из соседней комнаты можно было видеть все, не заходя в гостиную, через отражение в большом зеркале. Так что мама и бабушка знали все, что происходило. После отъезда отца они сказали, что Ксения держалась с достоинством, а я вела себя глупо, когда обнимала его и повисла у него на шее самым нелепым образом.

Всего этого я не помню, помню только чувство глубокой защищенности, которое испытывала рядом с ним.

Мама была счастливой и веселой, она часто подшучивала над собой и другими и говорила все, что приходило в голову. Она была частью очень дружной семьи: бабушка, мама, тетя Женя и дядя Коля образовали клан, в котором никогда не было места формальностям, а папу единодушно признавали самым умным и самым замечательным человеком во всем Петрограде.

За столом часто собиралось множество народа. В России можно прийти к друзьям в любое время без предупреждения и сесть с ними за стол без всяких церемоний. Это называлось «заглянуть на огонек», по аналогии со светом, который глубокой ночью издалека видит путник в окне дома.