Поиск смысла. Заключительная стадия горевания, которая поможет пережить потерю и начать двигаться дальше - стр. 12

. Я загуглил адрес и, к своему удивлению, обнаружил, что это тот же самый отель, где несколько десятилетий назад произошел пожар. Здание подверглось капитальному ремонту и получило новое название, но это было то же самое место.

Когда я рассказал эту историю в компании, мне сказали:

– Мы найдем для вас другую площадку. Мы не хотим, чтобы вам было некомфортно.

– Нет-нет, – запротестовал я. – Наоборот, это очень хорошо: круг замкнулся.

Я решил остановиться именно в этой гостинице. Исцеление не означает, что мы никого не потеряли. Оно означает, что потеря больше не имеет власти над нашими мыслями и поступками.

Чем ближе становился тот день, тем чаще я вспоминал прошлое. Интересно, что построили на месте старой больницы, где умерла моя мама? В Интернете я вычитал, что новая больница вот-вот откроется, но старое здание, по-видимому, так и не снесли.

Я хотел увидеть его. Я позвонил в больничную администрацию Нового Орлеана и поинтересовался, действительно ли старая больница сохранилась до сих пор. Мне сказали, что да, но она закрыта. Тогда я рассказал свою историю и в конце спросил:

– Есть ли какой-нибудь способ попасть внутрь?

– Нет, – поспешно ответила девушка. – Из-за «Катрины» там может быть плесень. К тому же это небезопасно.

– А если я буду с сопровождением, в каске и в маске?

– Не думаю, что это возможно.

– Я понимаю, – не сдавался я, – но не могли бы вы узнать поточнее? Это так много значит для меня.

Через час девушка перезвонила.

– Не знаю, как это произошло – может, они прониклись вашей историей или читали ваши книги, – но вам согласились пойти навстречу. Начальник службы безопасности будет ждать вас в воскресенье, за день до вашей лекции, и проводит в вестибюль. Но вы сможете увидеть только вестибюль.

Мне вдруг снова было тринадцать. «Как иронично, – подумал я, – прошло столько лет, а меня по-прежнему не пускают дальше вестибюля». Впрочем, сейчас я хотя бы понимал почему.

В воскресенье днем я стоял у входа в старую больницу.

– Когда я услышал вашу историю, – сказал начальник службы безопасности, – я провел небольшое расследование и расспросил кое-кого из старожилов. Отделение интенсивной терапии, где лежала ваша мама, находится в западном крыле, на шестом этаже. Хотите туда сходить?

– Да, безусловно.

– Энергозатраты сведены к минимуму, поэтому лифты не работают, – пояснил он. – Но мы можем подняться на десятый этаж здесь, перейти в другое здание и спуститься на шестой.

Не успел я опомниться, как мы уже были на десятом этаже. На полу валялись осколки потолочной плитки, а над головой покачивались разбитые светильники. Палаты были пусты: кровати, оборудование, стулья – все было убрано.