Похвальное слово Бахусу, или Верстовые столбы бродячего живописца. Книга третья - стр. 13
Впрочем, когда поезд миновал Литву, голова уже была занята насущными проблемами.
Эдьку я не застал. Дружбан был в море. Болтаясь на «орбите», встретил Валентина Миролюбова и Валерку Судьбина. Лифшиц ушёл с «Гриба», Валька стал вторым помощником, а Валерка, которому снова пересчитали плавценз и снова обнаружили недобор, предстояло отмантулить рейс матросом. Они опять уходили в Африку, поэтому Судьба особо не переживал, хотя и сообщил об этом с досадой на физиономии.
– А ты, Мишка, думаешь вернуться на «Гриб»? – спросили меня мариманы, когда мы сдули пену со второй кружки в пивнушке при Парке Культуры. – Власа нет, помпа перебрался в базовый комитет, профилактика нас малость подлатала за два месяца, да и Сэр Тоби тебя недавно вспоминал. Может, сбегаем на юг, а?
– Я бы и рад с вами, но меня не пустят. Я теперь прокажённый, и я – в карантине до высочайшего повеления. Меня, ребята, ждёт «Кузьма», ждут Фареры, ждёт Ян-Майен. Словом, не юг меня ждёт, а север.
Они выслушали мой отчёт о разговоре в кадрах и почесали затылки: «Да-аааа!»
И тут меня осенило!
– Валяйте в Африку, хлопцы, а я смотаюсь в Ригу. От отпуска осталась неделя – надо увидеть одного человека, который обещал место на «Тропике». Если там сладится – прощай, «холодильник». До новых встреч в эфире! Под парусами, – хихикнул я.
Валентин улыбнулся. Он-то помнил моё рвение, когда я штудировал его «парусные» конспекты, а Валерка покачал башкой и выдал диагноз: «Ну и дурррак!»
Короче говоря, в жизни, как и в сказках, бывают совпадения, но прозаические люди не принимают их в расчёт. Как заметил Эдгар По, мудрость должна полагаться на непредвиденное.
Гилберт Кийт Честертон
Автобус намурлыкивал колыбельную, я дремал. Но я в то время не полагался на непредвиденное (а мудростью не обзавёлся и по сю пору), поэтому дрёма моя была довольно тревожной. Ведь ехал на авось, не зная, застану ли «Тропик» в Риге. А если не застану? Профукаю последние денежки и останусь у разбитого корыта, которое и без того мне обещано в кадрах.
В конце концов я уснул по-настоящему и проснулся близ понтонного моста на Даугаве, когда пассажиры покидали салон на конечной остановке. Стас упоминал именно этот мост, как место обычной стоянки баркентин. Радовало, что он рядом с автобусной станцией: не надо расспрашивать о парусниках, куда-то ехать ещё, а в случае неудачи можно тут же повернуть оглобли и вернуться в Кёниг.
Река ещё катила в залив мутные и стылые воды, но в заливчике у моста уже рождался припай. Он и обозначил ряд еле видимых свай, возле которых стояла лишь одна баркентина, которая оказалась «Капеллой». Ближе к мосту, к песчаному берегу, приткнулся СРТ «Мазирбе». Уже исчезая из виду, вдали угадывались мачты двух других баркентин. Опоздал! Правда, за рекой, в Андреевской (как я позже узнал) гавани, стоял ещё один парусник, но вряд ли он был тем, на который я стремился попасть.