Похищенная, или Красавица для Чудовища - стр. 50
Катрина что-то неразборчиво проворчала, но образумить брата было ей не по силам. Мужчины в их семье отличались необузданным темпераментом. Сумасшедшие, отчаянные.
Дикие.
Хищники, которые, казалось, появлялись на свет только лишь для того, чтобы потакать своим прихотям и утолять свои низменные желания. А женщинам… Женщинам в их семье оставалось нести на хрупких плечах бремя проклятия.
И пусть ни она, ни Аэлин не были убийцами, порой Катрина ловила себя на мысли, что за глоток свободы с радостью отняла бы чью-то жизнь, как это были вынуждены делать её отец с братьями. За возможность хотя бы одним глазком увидеть окружающий мир.
Но её миром был Блэкстоун.
И она ненавидела этот мир.
Мишель открыла глаза. За окном шумели деревья. Старый дуб, раскинувший узловатые ветви перед окнами гостевой комнаты, не переставая царапал ставни, и в его густой тёмной зелени раздавалось монотонное уханье филина.
Первые мгновения, пока разум ещё не покинуло вязкое марево сна, Мишель бездумно разглядывала лепные узоры, пузырившиеся на гладкой поверхности потолка. Но постепенно образы недавнего прошлого стали заполнять сознание. Девушка резко села на постели, едва не закричав от опалившего сердце гнева.
Хотя гневом это полыхавшее в груди чувство едва ли можно было назвать. Скорее, ею овладело дикое, безудержное исступление. Подвластная ему, Мишель резко подскочила и бросилась к двери.
Совсем не удивилась, обнаружив ту запертой. Только ещё больше разозлилась. Принялась толкать створку, остервенело дёргать за ручку, даже в сердцах ударила по деревянной преграде ногой. Приходилось признать, двери в Блэкстоуне были сделаны на совесть. Мишель заскрежетала зубами, чувствуя, что ещё немного, и взорвётся от переполнявших её эмоций. Ярость, обида, злость искали выход и, не находя, кружили ей голову, сводили с ума.
У Мишель возникло непреодолимое желание что-нибудь расколотить. Фаянсовый кувшин, например, что стоял на туалетном столике. Или вон ту вазу на каминной полке, в которой желтели срезанные утром полевые цветы.
Лишь чудом справилась с искушением, строго наказав самой себе:
— Даже не думай! Разбудив этого мерзавца, сделаешь только хуже.
Распахнув ставни, Мишель окунулась в синюю, полную запахов и звуков ночь. Разочарованно поджала губы — вариант с прыжком приходилось отмести сразу. Она, конечно, мечтает исчезнуть из этого проклятого места. Но только сбежать домой, а не отправиться в лучший мир.
Растущая луна, ещё не полная, но уже имевшая округлые очертания, светила высоко в небе в мутном, дымчатым ореоле. Серебрила кроны деревьев, зелёными арками смыкавшиеся над подъездной аллеей.