Похищение Эдгардо Мортары - стр. 27
В том же послании, приуроченном к концу года, архиепископ особо отмечал, что нет человеческой заслуги выше и благороднее, чем стремление завоевать души неверующих и обратить их к благодати Иисуса Христа путем крещения. При этом он ни словом не обмолвился о случае, который произошел здесь, рядом, хотя в то время, когда появилось это письмо, споры о крещении и похищении Эдгардо Мортары велись весьма широко и громко.
Миссионерская программа, изложенная в послании архиепископа, не была направлена на немногочисленных болонских евреев, но исходила из тех же богословских постулатов, которые стояли за похищением мальчика. Как только Вьяле-Прела прибыл в Болонью, он начал искать способы взять под миссионерское крыло всех детей вверенной ему епархии, потому что его тревожило прискорбное нравственное состояние молодежи. Он ясно видел: здешние дети остро нуждаются в религиозном воспитании. И начал делать первые шаги в этом направлении уже вскоре после приезда. А в письме, разосланном всем приходским священникам епархии в сентябре 1858 года, то есть через три месяца после того, как забрали Эдгардо, Вьяле-Прела дал понять, что ждет от всех приходов участия в своей инициативе.
Это письмо рассказывало пастве о варварском обычае бросать детей, бытующем в Китае, и напоминало, что подобные вещи часто случаются среди других нехристианских народов мира. “Этот омерзительный обычай столь широко распространен среди этих кишащих орд, – писал архиепископ, – что мы видим сотни тысяч несчастных младенцев, которые вскоре после рождения тонут в море или в реках, или их пожирают звери, или давят кареты и топчут лошади”. Он призывал каждого ребенка в округе вносить еженедельный посильный вклад в дело церкви, стремящейся спасти нежеланных детей. Если церковь сможет вовремя их найти, то спасены будут не только их жизни, но “в придачу их ждет духовное возрождение благодаря водам Святого Крещения, и если даже им суждено умереть в раннем детстве, они обратятся в ангелочков и улетят на небеса, а если они выживут, то будут воспитаны в истинной вере и им суждено будет нести свет христианства в те земли, что ныне погрязли в богомерзком и глупом язычестве… О, какое благословение пошлет Господь нашим семьям, чьими стараниями эти ангелы отправятся на небеса!”[27]
Архиепископ внес свой скромный (хотя необычный) вклад в победное обращение языческих душ в том же году, когда Эдгардо изъяли из семьи. Эта победа принесла ему особенное удовлетворение, потому что одновременно он нанес удар той самой “публичной непристойности”, которую всячески старался обуздать. Один из многочисленных бродячих цирков, переезжавших в Италии из города в город, остановился в Болонье и показывал представления с дикими зверями и прочими “чудесами”. Среди его самых ярких достопримечательностей был и чернокожий юноша, которого выдавали за настоящего живого каннибала. Он появлялся в звериных шкурах и действительно очень походил на дикаря. Слухи о цирковом “людоеде” дошли до архиепископа, и тот велел доискаться до правды. “Каннибалом” оказался неграмотный 16-летний паренек. Выяснилось, что он в самом деле родился в Африке и был некрещеным. Чтобы отобрать мальчишку у его французских хозяев (эта цирковая труппа приехала из Франции), архиепископу пришлось выкупить его, заплатив циркачам внушительную сумму.