Погребенные - стр. 26
– Взяла взаймы у старого друга.
– Значит, это правда. – Робинс толкнул дверь и галантно придержал её для меня, пропуская вперёд. Проходя мимо, я отметила его высокий рост и ровный ряд белых зубов.
– Правда?
– Что я единственный человек в Париже, у которого нет друзей.
– Хотите завести друзей в Париже, попробуйте подучить французский. Мы не сильно любим приезжих.
– Даже тех приезжих, что протянули вам руку помощи?
– Я толком не понимаю, что со мной случилось, – соврала я, обхватив себя руками. – Я…
– Вы просто упали в обморок, – пропуская меня в очередной тёмный, сделанный для персонала, а потому безлюдный коридор, ответил он.
– Просто тут у вас душно.
– Душно? Так это из-за духоты?
– Да, из-за неё, – кивнула я, когда мы вышли в центр пустующего зала, остановившись у одного из экспонатов временной экспозиции.
Робинс рассмеялся, но ничего не ответил, а я не решилась продолжать разговор, уставившись на обрубок женской головы из какой-то чёрной породы.
Навсегда увековеченная в камне, она внимательно следила за мной. За ним. За нами. Я с трудом оторвала глаза и обернулась, физически ощущая чей-то взгляд, скользящий по моей спине. Робинс обернулся следом. Видимо, ничего не почувствовав и не увидев, посмотрел на меня и с искренним беспокойством в голосе поинтересовался:
– С вами точно всё хорошо?
В пустом зале никого не было. Рассеянными и оттого пугающими источниками света служили маленькие лампочки, прикрученные к краям куполов, которыми был накрыт стройный ряд музейных экспонатов.
Но взгляд упал ниже воротничка прежде, чем мне удалось выдавить из себя хоть слово. Все движения и окружающие звуки замерли, стихли, когда под рёбрами, там, где у людей билось сердце, я увидела зияющую пустоту.
– Это бюст царицы Нефертити? – спросила я, стряхивая наваждение и стараясь придать голосу как можно больше жизни. Перед внутренним взором по-прежнему стояла та девчонка.
– Её всегда путают с ней, – скрутив руки на груди, ответил Робинс. – Исида, мать Гора, одна из самых могущественных богинь египетского пантеона.
Покосившись на Робинса, я обнаружила ухмылку, с которой он причислил меня ко «всем». В вопросах египетской мифологии я и правда не выделялась из общей необразованной массы, а вот он, как оказалось, принадлежал к тем, кто любил делать акцент на собственной осведомлённости.
– Не верю в эти легенды, – фыркнула я, не спрашивая его мнения по этому вопросу, но он всё равно высказался:
– Неверие гасит интерес, а отсутствие интереса тормозит прогресс. В руках современного человека нет доказательств существования этой ветви религии. Равно как и доказательств того, что всё это неправда.