Погребенные. Легенда о Маат - стр. 18

Я не стала спрашивать Фирузе. Ответ на вопрос таился в сводках и легендах многовековой давности. Да и значения это не имело.

Боги канули, но возродились вновь. И то, почему я поступила так, как поступила, стало единственным, о чём я думала, пока спустя три дня на закате на горизонте не появились две машины.

Я сидела на пороге своего домика, очищала картошку и бросала её в таз с водой, чтобы хоть как-то помочь Фирузе в благодарность за её заботу. Рёв приближающейся машины не заставил меня поднять головы. Погружённая в свои мысли, я вытерла потный лоб полотенцем.

– Фирузе, госпожа!

Рёв по-прежнему сотрясал почти сакральную тишину здешних мест, хоть Ахмет и выключил двигатель. Пикап серого цвета, забитый коврами, которые шила Фирузе, принадлежал Ахмету. Лёгкую проходимость по бездорожью и песку обеспечивали огромные колёса. Вторую же машину я видела впервые в жизни.

Боги!

Нож с грохотом упал в таз. Вода брызнула в разные стороны, но там, куда она вылилась, меня уже не было.

– Какого чёрта? – Я бежала и размахивала руками, как умалишённая. Споткнулась, чуть не упала, выровнялась и почувствовала, как слёзы обожгли щёки.

Вивиан придерживала дверь машины и смотрела на меня с какой-то странной светлой грустью.

– Вашу мать, как вы здесь оказались? – рыдая от радости, что меня нашли и спасут из тлена одиночества, кричала я.

Дориан выпрыгнул из машины, и, о боги, я никогда не была так сильно рада видеть его, как в тот момент.

– Солнышко, скучала? – просиял он, но я стёрла с его лица эту идиотскую улыбочку, когда врезалась в него на полной скорости и попыталась задушить в объятиях.

Я рыдала так громко, что меня слышали в Каире и в Дуате. Мои слёзы могли бы разлиться во второй Нил, но с заднего сиденья вылезла Агата Ришар – Мираксес. И крик, который она испустила, заглушил мои слёзы. Я вцепилась в неё дрожащими руками и поклялась, что больше никогда не отпущу, пока она сама этого не захочет.

Привычная усмешка Дориана превратилась в печальную полуулыбку. Он шутил, что устал в дороге, пытаясь найти меня в этой богом забытой песочнице, пока они не встретили Ахмета. Но причина, по которой он был столь поникшим, безусловно, крылась в другом.

– Бастет попросила приглядеть за тобой, – коротко проинформировал он, когда понял, что я не заткнусь, если не узнаю, как и почему они здесь оказались.

Мираксес не отлипала от меня ни на секунду. С нашей последней встречи она сильно похудела, но не это вызвало у меня сотню вопросов. Куда любопытнее казалась тюремная одежда и наручник, болтающийся на одной руке.