Пограничный городок. Китайская проза XX века - стр. 24
Вдруг на улице стало потише, а люди устремились в переулки: на проезжей части показались несколько солдат, шли они очень медленно. Я снял фуражку, выглянул на улицу из-за плеча одного подмастерья и увидел солдата, в руке он нес какую-то связку, как будто гроздь крабов. Насколько я понял, это была связка серебряных и золотых браслетов. Никто не знает, сколько на нем было всего нагружено, но явно немало тяжелых вещей: шел он очень медленно. Сколь естественны, сколь восхитительны были его движения! Ничего не боясь, со связками браслетов, солдаты неторопливо шли по центру улицы, костры полыхающих лавок подсвечивали для них весь город!
Стоило пройти солдатам, как на улицах вновь показались жители. Товары уже почти все вынесли, и люди стали таскать ставни с ворот, некоторые даже принялись сдирать вывески. В газетах я часто встречал слово «последовательность», так вот, настоящую последовательность можно встретить только у нашего доброго люда, пустившегося в грабеж.
И только теперь торговцы осмелились показаться и позвать на помощь: «Пожар! Пожар! На помощь, пока не сгорело!» От их криков наворачивались слезы! Люди рядом со мной задвигались. Как же мне быть? Если они все уйдут тушить огонь, то куда деваться полицейскому, оставшемуся одному? Я ухватился за мясника! Он отдал мне свой халат, весь пропитанный свиным салом. Фуражку я спрятал под мышкой. Одной рукой прижав саблю, а другой придерживая полы халата, прижимаясь к стене, я ретировался в участок.
Сам я не грабил, опять же, грабили не меня, казалось бы, это дело меня совсем не касалось. Однако, увидев грабеж, я прозрел. Что прозрел? Мне сложно точно и емко выразить это одной фразой. Но то, что я понял, серьезно изменило мой характер. Бегства жены мне никогда не забыть, и эти события были тому под стать, военный бунт я тоже никогда не забуду. Бегство жены было моим личным делом, достаточно, чтобы я сам помнил о нем, с делами государства оно было никак не связано. А вот какие массы людей затронул этот переворот, стоило задуматься, как мысль моя охватывала всех окружающих, весь город, да что уж там, теперь я мог этим аршином мерить большие дела, прямо как это делают в газетах, обсуждая тот или иной вопрос. Точно, нашел красивое определение. Эти события открыли мне нечто такое, что позволило понять множество вещей. Уж не знаю, поймут ли другие, что я сказал, но мне эта фраза нравится.
Я уже говорил, с того дня как сбежала жена, в сердце моем появилась пустота. После бунта пустота расширилась и смогла много чего вместить. Впрочем, продолжу о бунте! Когда закончу, вы поймете, почему разрослась эта пустота.