Пограничники Эфы - стр. 9
Проснулся Максим счастливым.
Вскочил. Подошел к окну.
Странно: все как обычно. Все то же серенькое небо с дымчатым горизонтом, все также шумит трасса как раз на уровне их сорокового этажа. И никто из тех, кто сейчас летит в машинах, даже не догадывается, что сегодня ему, Максиму, предстоит.
И почему маме не нравятся автоэры? При хорошем увеличении в их потоке можно разглядеть самые последние модели. Да ей и этаж не нравится сороковой, до сих пор ворчит на выбор отца…
Умылся, почистил зубы, позавтракал Макс очень быстро. Собирая рюкзачок, наткнулся на записную книжку, в которую год назад сочинял план своей жизни. К пятидесяти годам карьера Макса там достигала таких высот, что пришлось запись оборвать – и фантазия не работала, и дальнейшая жизнь не имела особого смысла.
Блокнот полетел в ящик стола, а Макс выскочил в коридор. Из кухни опять потянуло запахом кофе.
– Мама, ты еще не собралась! Мы ведь не успеем!
В космопорт опоздали на целых полчаса, но посадку еще не объявляли. Рейс откладывался, так что времени поглазеть вокруг имелось в избытке.
Громадный многоярусный зал, яркий свет, суета, обилие эскалаторов, бегущие дорожки, табло, работающее на десятках языков, новизна лиц – Максу все нравилось в космовокзале. Мимо протрусила группка чиновников инкубаторного вида: темные костюмы, белые рубашки, черные кейсы в руках; в вип-зал проследовал в окружении целой свиты рослый гуманоид, к колонне прислонился старатель – джинсы, красная клетчатая рубашка, загорелое лицо и шея, да оловянное спокойствие в глазах.
– Почему не объявляют посадку?
– Скоро объявят, мама.
– Возьми пакет, в нем теплая курточка. Вдруг холодно будет.
– В субтропиках? Сейчас там май – месяц пограничников, между прочим. Ну не плачь, люди вокруг!
– Дура я, дура, и мать плохая. Месяц назад корабль разбился, как же я тебя отпускаю?
– Мама, ты ничего не понимаешь: по статистике звездолеты – самый безопасный транспорт, они на порядок надежней автоэров. Я статью об этом недавно читал.
– Максик, твой отец оттуда не вернулся, теперь тебя провожаю, а ведь клялась когда-то не отпускать.
– Я не разведчик, лечу не на Рогону, а на тихую планету – риска нет никакого.
– Ох, Максик…
– Хватит, мама!
– Все-все, я не плачу, – она вытерла слезы, высморкалась в платочек и достала из косметички зеркальце.
Вскоре началась другая жизнь. На нижнем экране салона голубел громадный шар Земли. Верхние экраны показывали звездное небо.
Макс смотрел на экраны во все глаза. Начиналось первое в его жизни настоящее путешествие.
Глава 3
– Что, Геркулес, тяжело быть героем? По приказу подвиги совершать? Так вокруг, считай, одни боги, они работать не желают, все командовать норовят. А благодарность герою одна – палкой по хребту. Не грусти, Геркулес, угощайся, серый.