Пограничники Эфы - стр. 11
сияли голубоватыми заснеженными вершинами. Орали попугаи на цветущих ветках.
Широкий вход в ущелье, словно парадный вход в кладовую горных сокровищ, приглашал, манил пройти к заветным уголкам Северного Гиркангара, прямо туда, где надежно хранилась цель экспедиции. Сейчас, в ясный солнечный полдень, цель эта казалась близкой и легкодоступной.
В общей суете спокойными оставались лишь Геркулес и пограничник. Осел понятно почему не веселился, а оттрубивший четверть века в разведке лейтенант слишком много знал о трудностях искательства, чтобы заранее зариться на шкуру неубитого медведя. Он мог бы много порассказать сегодняшним энтузиастам о том, за какое тяжелое дело они взялись. Бывало не одни армейские ботинки сотрешь до шнурков, а в итоге получишь или совсем мелкий чуд, или вовсе останешься с пустыми руками.
Впрочем, когда это любители слушали профессионалов, отправляясь на поиски чудов? А ведь никто из них в своей жизни даже пустякового чуда не находил, а тут им сразу подай легендарную сому, сам чуд чудов, известный еще как «вино Рамы».
Любителю проще. Он в жизни чего-то там добился, торговать приноровился или в хитрых железках научился разбираться, и уже почему-то уверен, что может смело отправляться на поиски чудов. Но мало быть хорошим торгашом, чтобы стать высококлассным искателем. Одного ума и ловкости для искательства недостаточно.
Проще любителю и по другой причине: он мало знает. Любитель понятия не имеет на что замахивается, с историей проблемы не знаком и ведать не ведает, что вино Рамы на протяжении последних трехсот лет искали лучшие искатели-профессионалы Эфы, причем вполне безуспешно. А сколько было черных, любительских экспедиций за сомой на протяжении этих трех веков – сотни, если не тысячи – и большинство из них сгинуло в горах и ущельях Северного Гиркангара и следов не осталось. В итоге чуд чудов так никому и не дался в руки.
Теперь сома новые жертвы заманивает в скалистые жернова гиркангарских ущелий. Манит новичков майским днем и несбыточными обещаниями. Уж кто-кто, а пограничник знал всю отраву этой мечты о вине Рамы, сам искал сому уже двадцать пять лет. По хмельной силе эта отрава искательства, наверное, не уступала самому вину Рамы.
Послышалась ругань. Все повернулись в сторону Чампа, который со всей силы пару раз заехал кулаком Сурабу по физиономии, а завершил расправу подзатыльником. Уворачиваться Сураб не стал, от ударов даже не поморщился и продолжал улыбаться идиотом. А Чернорукий занялся пятнами на своей белой рубашке; ее, по всей видимости, и запачкал неосторожно Сураб.