Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой. Содом и Гоморра, или Города окрестности сей - стр. 55
Ролинс посмотрел на капораля – старшего пастуха, – но тот прибавил ходу и проехал вперед. Тогда Ролинс осадил коня и, поравнявшись с Джоном-Грейди, спросил:
Видал цацу?
Джон-Грейди ничего не ответил. Он молча смотрел туда, куда проскакала девушка. Дорога уже давно опустела, но он все смотрел.
Час спустя, когда начало смеркаться, Джон-Грейди и Ролинс стали помогать вакерос загонять коров в коровник. От дома верхом подъехал gerente[43], осадил коня и, ковыряя во рту зубочисткой, принялся молча следить за работой пастухов и их добровольных помощников. Когда все коровы оказались на месте, капораль и один из пастухов подвели Джона-Грейди и Ролинса к геренте и представили их, не называя по именам. Потом все пятеро верхом отправились к дому геренте, прошли на кухню и уселись за металлический стол под голой лампочкой, на проводе свисавшей с потолка. Геренте принялся самым подробным образом расспрашивать Джона-Грейди и Ролинса, как они себе представляют работу на ранчо. Они давали ответы, а капораль подтверждал их слова. Его помощник согласно кивал и тоже поддакивал. Капораль, уже по собственному почину, засвидетельствовал наличие у молодых американцев таких навыков и способностей, которых те за собой сами не знали, но на все их попытки внести ясность тот лишь небрежно поводил рукой, давая понять, что все эти свойства у них, безусловно, имеются и нечего зря тратить время. Геренте сидел, откинувшись на спинку стула, и внимательно разглядывал Джона-Грейди и Ролинса. Они сообщили по буквам свои имена и фамилии, и геренте записал их в амбарную книгу. По окончании этой процедуры все встали из-за стола, обменялись рукопожатиями и вышли из дома. Уже совсем стемнело, взошла луна, то и дело мычали коровы, и желтые прямоугольники окон придавали этому чужому миру какую-то законченность и даже уют.
Расседлав коней, они поставили их в загоне, а потом пошли за старшим пастухом к глинобитному бараку под железной крышей. Барак был разделен на две половины. В одной стояла дюжина кроватей, металлических и деревянных, и небольшая железная печка. В другой они увидели длинный стол со скамейками и дровяную плиту. Кроме того, там имелся старый деревянный шкаф, в котором хранились стаканы, миски и прочая утварь, а также оцинкованная раковина. За столом сидели пастухи и ужинали. Джон-Грейди и Ролинс взяли миски, ложки, кружки, подошли к плите, положили себе тортилий, фасоли и густого рагу из козлятины и направились к столу. Пастухи приветливо закивали им, жестами приглашая садиться и в то же время не переставая работать ложками.