Погоня за ветром - стр. 75

Как только Низинич скрылся за дверью, Мирослав спросил:

– Думаешь, княже, клюнет рыба на приманку?

– Кто ведает, боярин, – мрачно сверкнул на него глазами Лев. – Но по-другому этого зверя в рясе из Новогрудка не вытащить. И посланника лучшего, чем Низинич, у меня нет.

– Главное, сам он верит, что ничего Войшелгу во Владимире не грозит, – раздумчиво промолвил сын тысяцкого.

– Ты во Владимир заезжал по пути? – строго спросил его Лев. – С привратником монастыря Михаила Архангела говорил?

– Да. За три гривны[129] он нам врата откроет.

– Сребролюбив монах. – Лев криво усмехнулся. – Ну да на такое дело и пяти гривен не жаль.

Он посмотрел на морду медведя на стене. Во взгляде князя пылал огонь злобы. Мирослав, посмотрев на него с испугом, незаметно перекрестился.

Листья с низко свисающих над Лугой плакучих ив кружились в воздухе и падали на речную гладь. Подхваченные быстрым течением, они уносились прочь, а на смену им летели всё новые и новые, и было в этой нескончаемой череде что-то печальное и трепетное. Альдоне подумалось, что людская жизнь напоминает это движение листвы. Как один лист сменяет другой, так и всякий человек приходит в мир в назначенный ему срок, совершает добрые и худые поступки, а затем исчезает в волнах времени. Вослед ему приходят дети, внуки и тоже проходят по жизни своей чередой. А жизнь коротка, как короток грустный, безнадёжный полёт листа под порывом ветра.

– Альдона! Сестрица! – раздался сверху голос юной Ольги, снохи князя Василька. – Чего стоишь тамо, у брега?!

Спохватившись, Альдона поспешила навстречу подруге.

…Седьмицу назад Альдона вырвалась из Холма во Владимир, упросив Шварна и Юрату позволить ей навестить старого Василька и его семью. Здесь, окружённая вниманием добросердечной Добравы и весёлой, жизнерадостной Ольги, молодая галицкая княгиня отдыхала душой, ей было намного спокойней, чем в Холме, рядом с властной свекровью и норовистыми боярами. Беременность её стала заметной, чрево округлилось, Альдона уже не мучила себя вопросами, чей же это ребёнок. Почему-то ей хотелось, чтобы была дочь. Вот вырастет она, и отдаст её Альдона замуж, куда-нибудь, где поспокойнее, куда не дойдут полчища мунгалов, не доберутся с огнём и мечом ливонские рыцари-крижаки. Одно тревожило княгиню – как там без неё Шварн. Не занемог бы опять, не простудился б где. Шварна ей почему-то, особенно в последнее время, становилось жалко.

– Чего грустная ходишь? – спрашивала Ольга, когда они поднимались по лестнице на крыльцо терема. – Давеча купцы приезжали, от бесерменов, столько всякого товару навезли – ахнешь! Ткани серские