Погибель - стр. 9
До третьей еще надо было дойти.
Гортак зажигал факелы на стенах. Тени вытягивались и плясали, пугая друг друга. Шли настороже, обнажив оружие.
Умывальня, выход во внутренний двор, первая спальня. Ольбрум складывал фигуры из пальцев и качал седой головой.
– Что? – спросил его Клембог. – Нифель?
– Да пойми тут.
Тяжелый засов на дверях. Цепь. Никого, ничего. Тихо.
– Если бы что было, – проговорил Хефнунг, – гадость уже б к Перешейку стеклась. И аззат, он чувствуется. Пока аззат…
Прозрачник вылетел из Фрида-Весельчака настолько неожиданно, что сектиль подавился словами. Могло показаться, душа далекого предка восстала и ринулась на потомков прижизненных обидчиков, горя праведной местью.
– Шерстяная задница!
Худой Скаун впустую махнул мечом, остальные не успели и этого.
Призрачная фигура, не касаясь людей, прошла сквозь отряд и, поднимая пыль, шмыгнула под шпалеру.
– Тьфу! – сплюнул Клембог, осаживая испуг в груди.
После случая с выползнями одни боги знают, что может произойти. И прозрачник, к нифелиной матери, может вселиться.
Солнце красновато посвечивало в щели щитов.
– Что-то мне все меньше это нравится, – сказал Хефнунг.
Он перехватил свою секиру новым хватом.
– Уже близко, – сказал Ольбрум.
Вторую спальню прошли без приключений.
Шелест шагов, лязг доспехов, звяканье кяфизов, танцы теней. Засов. Цепь. Барр-Одноглазый сурово смотрел вслед. Засохшие цветы хрустели под ногами. Почему-то их было много, засохших цветов.
Ах, да, вспомнил Клембог, тогда был выпуск…
На выцветшем полотнище все еще можно было разобрать слова. «Сыны Дилхейма, помните предков, и потомки будут помнить вас!».
Буквы «п» и «в» в слове «предков» стерлись. Помните редко.
У статуи Альфара Гордого Ольбрум остановился. Альфар, надув красную, в черных прожилках бочкообразную грудь, уперев одну руку в бок, а другую держа на рукояти меча, исподлобья щурил глаза на третью спальню.
Факельный свет, пробежав по мраморному лицу, казалось, заставил его скривиться.
– Так, стойте здесь, – хмуро сказал Ольбрум.
И пошел, сплетая пальцы, к торцевой стене.
Три, четыре, пять шагов. Узоры плыли впереди старика, то растворяясь в воздухе, то касаясь каменных стен и пола.
– Ну? – спросил Клембог.
Ольбрум, тяжело ступая, вернулся к статуе.
– Я четко слышал…
– Да нет, здесь все в порядке, – заявил Гортак. – Мы часто ходим. Здесь все, как и было раньше. Цепь, засов…
Он тронул деревянную перекладину, закрывающую двери третьей спальни, и та вдруг осыпалась ему под ноги кучей бурой пыли.
Рыжей пылью пыхнула цепь.
– Что…
– Назад! – заорал Клембог, направляя меч в сторону спальни.