Погибель - стр. 10

Гортак успел только обернуться, непонимающе распялив рот на длинном лице – сорванная чудовищной силой створка ударила в него, заставив без чувств отлететь к стене. Покатилось выпавшее копье.

– Ольбрум! Кредлик сзади. Скаун – держишь левую сторону. Титус – твоя правая.

Пол под ними вздрогнул.

Высокий, в полтора человеческих роста, закованный в ржавое железо латник выломал вторую створку внутрь спальни. За ним, в глубине помещения, в проходе между обломками детских кроватей, лиловела нифель.

– Аззат осквернен, – шепнул гауфу Ольбрум, – подточен… Я слышал, слышал его звон. Надо замкнуть здесь.

– Ты уверен? – Клембог смотрел, как латник медленно выбирается в коридор. – Не лучше ли прорваться к скверне?

– Поздно.

Синеватое, сморщенное лицо порождения нифели было слепо.

Они отступили ко второй спальне. Хефнунг прихватил за шкирку Гортака и откинул его к Одноглазому Барру.

Латник словно принюхался.

Ржавые, мятые пластины стягивали мертвое тело, сгибали его на правый бок. Там, где пластин не было, проступали гнилые обмотки.

Меч в руке латника был размером с Кредлика.

– Хорошо, – решился гауф, понимая, что лучше потерять часть крыла, чем всю Башню, – замыкай.

И вовремя.

Из спальни вышел еще один латник, безголовый, но четырехрукий, а за ним, перебирая лапами, прижимаясь к полу, высыпали выползни, необычные, крупные, в космах черной шерсти.

Шипение ударило по ушам.

– Да сколько их там? – попятился Худой Скаун, когда к латникам и выползням прибавились ловцы – худые, тонкие как щепки бледно-желтые твари с длинными костяными серпами, растущими из плечей.

– Замыкай! – крикнул Клембог.

Ольбрум раскинул руки.

Седые космы его разметало в стороны, свечение облекло балахон. Пальцы сложились в половинки узора.

Старик с усилием попытался свести ладони вместе.

Плюнув искрами, ярче засветили факелы. Светлые кромки аззата обозначились на стенах – чуть дальше от дверей второй спальни и за статуей Барра.

Ольбрум выдохнул – и кромки поплыли друг к другу, подчиняясь движению ладоней и затягивая коридор будто прозрачной хоссунской тканью.

Латник взвыл. Зашуршали, расползаясь, выползни, защелкали зубастыми пастями. Приблизились ловцы.

Аззат заставлял нечисть осторожничать, тела их курились синеватым дымком, морды и пасти кривились, будто опаляемые жаром.

Цик-цик-цик. Ш-ш-ш.

Царапая камни, выползни забрались на стены. Один атаковал ползущую кромку и отлетел в кучу ловцов, сбив с тонких ног двух или трех.

Хефнунг выставил секиру. Кредлик взялся за ножи. Худой Скаун направлял сияющее лезвие меча то на одного латника, то на другого.