Погибель - стр. 61
– Вы меня сейчас сломаете, – сказала она Клембогу.
– Что? Ах, да.
Гауф разогнул руку, и девушка, освободившаяся от его хватки, отвалилась куда-то за спину.
– Ой, все болит!
Клембог повел плечами. Худой Скаун подал ему ладонь:
– Утро, эрье гауф.
– Утро?
Клембог поднялся, схватившись за руку товарища. Весь отряд уже был на ногах, позвякивали кяфизы и застежки. В окно сквозь нифель, сквозь тонкие черные нити, протянувшиеся в фиолетовом воздухе к небу от земли, действительно слабо светило рассветное солнце.
За шкафом на лестнице и внизу было тихо.
– Лошадь не слышно больше? – спросил Клембог.
– Нет, – сказал Ольбрум, – но она где-то здесь, я чувствую.
– Эрье Клембог… – Капля заставила гауфа наклониться к ней и что-то прошептала на ухо.
Вид у Кеюма сделался растерянный.
– Что?
Девушка, покраснев, повторила.
– Ну, это… – Клембог озадаченно посмотрел на Ольбрума, на Туольма, на братьев Енсенов. – Так, давайте, – распорядился он, – встаем спинами вокруг Капли. Не жмемся только, чтоб ей свободно было. Кредлик…
– Да, эрье гауф, – высунул голову мальчишка.
– Это… – Мрачный гауф нашел глазами рассохшуюся деревянную посудину у стены под лавкой. – Вон ту кадку, что ли, принеси.
– Вам, эрье?
Клембог вздохнул.
– Капле.
– Ой, простите…
Кредлик рванул за световой круг.
– Да куда ж ты! – рявкнул Клембог.
Впрочем, было уже поздно. Два шага туда, два обратно, но тварям, чтобы учуять, хватило и этого. Снизу бухнуло в стену, взвился визг. Выползень, показавшись, царапнул притолоку и щелкнул зубами.
– Началось, – сказал Худой Скаун.
– Да я это… я не хотел, – Кредлик сунул Клембогу кадку и затесался в круг между Ольбрумом и Хефнунгом.
Его тут же наградили подзатыльником.
– Не смущайтесь, – гауф подал кадку Капле.
– Извините, пожалуйста, – с несчастным видом прошептала девушка.
– Всякое бывает, – сказал Клембог.
Повернувшись, он занял щель между Туольмом и одним из Енсенов. Капля шевелилась за спиной, шелестела платьем. Кадка шоркала по полу.
– Никогда бы не подумал, – сказал вдруг Худой Скаун.
– Значит, живой человек, – глубокомысленно произнес Большой Быр.
– Сдается мне, и нифельные твари, возможно, это… как бы… значит, гадят, – пробормотал в усы Хефнунг.
– Заткнитесь, пожалуйста! – крикнула Капля.
Клембог смотрел, как дышит граница света, как золотистые волны то отвоевывают ахаты каменных плит, то чуть отступают.
Ему подумалось, что будь света больше, охватывал бы он ярус Башни, то, возможно, он посадил бы Погибель на цепь. Хотя, конечно, это все равно, что сажать на цепь ветер.
– Все, – нарочито грубо сказала Капля через некоторое время, – подвиньтесь к окну, я выплесну.