Погибель - стр. 59
Гауф медленно отклонился назад, и выползень с разочарованным шипением пропал в фиолетовой тьме. Достать его мечом вряд ли бы получилось.
А ведь заснул!
Клембог, в последний момент придержав кулак, стукнул в боковину шкафа.
– Что? – отозвался чутко спящий Хефнунг.
– Ничего, – шепнул Клембог.
– Сменить?
– Спи пока.
Клембог обошел спящих, чуть повернул одного из братьев Енсенов. Звякнуло железо. Капля вдруг подняла голову.
– Что-то случилось?
– Нет, – сказал Клембог.
– А я все жду, когда перестану быть собой, – сказала девушка. – Не могу заснуть. Это ведь случается внезапно?
– Наверное.
– Знаете, были такие куклы на ниточках?
– На ниточках?
– Я помню откуда-то. Кукла такая, с длинным носом. Она как бы самостоятельная, если не видеть, что все ее движения – от усилий человека, который прячется за занавесом. Он дергает, и кукла идет в нужное место. Танцует, открывает рот.
– У меня был конь на палочке, – сказал Клембог. – Но давно. Потом отец сказал, что детство мое кончилось, и меня перевезли в одну из Башен. Там было много детей, нас учили биться с нифелью и ее тварями.
Капля села.
– Вы можете обнять меня? – Темно-светло-синие глаза грустно посмотрели на гауфа. – Не подумайте только…
– Нет, не подумаю.
Клембог аккуратно переступил через Ольбрума и кое-как умостился на краешке своего плаща. Капля поднырнула под его руку.
– Вы живой, – сказала она, уткнувшись лбом гауфу в шею.
– Но иногда я тоже ощущаю себя куклой.
Большой Быр шумно выпустил газы.
– О, задница, – пробормотал, отворачиваясь, Худой Скаун. – Вонючая шерстяная задница. Большая, как Быр.
Капля вжалась носом Клембогу в грудь.
– Боже!
За окном вновь процокала лошадь. Ей, мертвой, незачем было спать. Цок-цок, цок-цок. Безостановочно. Который круг?
– Самое противное, – сказала Капля, – что ничего нельзя изменить.
– Ну, нет, – огладил ее плечо Клембог, – если бы я верил в это, то не пошел бы через нифель.
– Но для меня-то все равно ничего не изменится.
– Кто знает? Ты же не имеешь понятия, что будет за падением в Колодец.
– А что будет? Ничего, – сказала девушка и тронула кяфизы на шее Кеюма. – Странно у вас все. Тридцать три богатыря, чешуей как жар горя…
– Это откуда?
– Наверное, из прошлой жизни. Они, кажется, выходили из моря.
– В чешуе? Морские змеебоги?
Капля рассмеялась.
– Нет, они были люди. Только как толстяк – усатые.
– Ты жила в диком месте, – улыбнувшись, сказал Клембог. – Хотя… У нас из Шанг-Лифея, Океана Безумия, тоже возвращались разные…
Они замолчали.
Похрапывал Большой Быр. Беспокойно ворочался Хефнунг, потому что один из братьев Енсенов бодал головой его живот. Цольмер даже во сне творил какие-то знаки – его пальцы сплетались и расплетались, на мгновение застывая то в одном, то в другом сочетании.