Погибель - стр. 16
Он вздернул ловца вверх.
Костяной серп зацепил висок, но в следующий миг белая молния молота смахнула тварь и расплющила ее о стену желтой кляксой.
Клембог перекатился к мечу. Новый удар молота пришелся вскользь, заставил закрутиться волчком, ввинчиваясь в новую, выхлестнувшую из спальни кучу. Лезвие жалило, кулак опрокидывал навзничь.
Сколько ж вас?
Разъяренный, лишенный пальца молотобоец не отличался точностью и, пытаясь достать Клембога, лупил по своим. Гауф уворачивался, стараясь держаться ближе к неуклюжим ногам великана. Правда, долго так продолжаться не могло.
– Хефнунг! Ольбрум! Боги вас побери!
Твари прыгали в глазах.
Твари, твари, ни одного человеческого лица. Неужели нас смяли? Неужели? За спиной вскрикнули. Не разглядеть, кто – твари в глазах.
Не хочется погибать. Впустую – не хочется.
Молот опустился на плечо. Бам-м! Жалобно звякнули кяфизы, плетью повисла рука. Мир раздвоился, поплыл. Ну, нет! Клембог повернулся, взмахнув мечом. Чей-то череп подлетел к потолку. Еще не все!
Пол вдруг дрогнул и сшиб его с ног.
Гауф упал и в мельтешении ног и лап увидел, как со своего постамента, курясь нифельным дымком, сходит мраморный Альфар Гордый – корона скребет потолок, глаза полны тьмы с фиолетовым отливом.
Ну вот, подумалось Клембогу, вот и все.
А затем полыхнуло так, что сквозь белый ослепительный свет еще долго ничего не получалось разглядеть.
Глава 2
Горечь обожгла губы, поползла в горло.
– Что за…
Клембог, вскинувшись, выбил плошку из худых рук.
– Эрье цольмер!
Мальчишка, пытавшийся его напоить, прыснул за порог кельи. Гауф с трудом сплюнул. Вот же гадость!
Свеча в изголовье освещала исчерканную засечками стену.
Клембог нахмурился. Он где? У себя наверху? А третья спальня, прорыв нифели, Альфар Гордый, покидающий постамент? Приснилось?
Он сел, и левое плечо тут же отозвалось резкой болью. Взметнувшаяся рука нащупала повязку, идущую наискосок через все тело.
Ни панциря, ни рубашки.
А раз мальчишка – значит, Башня еще стоит. Свет, вспомнил Клембог, был яркий свет. И, кажется, грохот.
Ольбрум замкнул аззат?
Гауф, морщась, спустил ноги на холодный пол. Плошка выскользнула из-под ступни. Раскидались, видите ли, плошками.
– Кеюм!
Старый цольмер подставил Клембогу костистое плечо, и гауф выпрямился, перетирая зубами боль, брызнувшую по руке в шею.
– Что с Башней?
– Все хорошо, хорошо.
Ольбрум повел его обратно к лежанке, но Клембог развернул его к двери.
– В зал! Я хочу собственными глазами…
В зале было неожиданно шумно. Худой Скаун с тряпицей, обмотанной вокруг головы, стоял перед рассевшимися на лавках детьми и рассказывал, помогая себе руками: