Поэзия зла - стр. 13
– Уверены. Снялся. А заметки твоего коллеги теперь пригодятся нам. Или помощь, если ты сумеешь его завербовать.
С лица Чака не сходит замешательство.
– Вот это номер… Неожиданно.
– Телефон у него отключен, – сообщает Лэнг. – Пытаемся с ним связаться, но пока безуспешно. Сейчас, как отъедем, думаем наведаться к нему домой.
Они сцепляются взглядами, и в глазах Чака промелькивает понимание.
– О бог ты мой, – бормочет он. – Я пробью его телефон. Хотите, чтобы копнул глубже?
– Пока не надо, – отвечаю я, сама колеблясь от предчувствия. – Поищи лучше какую-нибудь связь между Саммером и Робертсом. И сопоставь со всеми делами Робертса за последний год. А лучше два.
Чак кивает.
– Да-да, конечно. Сейчас сразу и займусь. Кстати, у Робертса отключена домашняя сигнализация. Патруль пытается найти соседа, у которого может быть камера, направленная на его дом.
– Похоже, в наши дни работающие камеры есть только в музеях, – сухо замечаю я. – Спасибо, Чак.
Лэнг плечами нависает над закутком и ласково рычит:
– Чак, гад ты родной! Стервец ненаглядный…
Тот смотрит на него как на чокнутого. А что, сходство есть…
Через несколько минут мы с Лэнгом садимся в его «Форд Мустанг» – часть пилотной программы, позволяющая некоторым детективам полностью оснащать свой автомобиль полицейским оборудованием. Это входит в работу под прикрытием, которой мой напарник занимался два года назад, за что его чуть не убили. Он заводит двигатель и остро смотрит на меня.
– У меня нутро урчит громче, чем моя машина, и это пение меня настораживает.
На картинные слова Лэнг не скупится никогда, но сейчас они звучат без преувеличения.
Глава 5
Робертс живет – или жил – примерно в десяти жарких августовских минутах езды от участка (десять – это если нет наплыва машин, что бывает скорее во сне, чем наяву). Сейчас Остин забит адскими пробками, и я регулирую решеточку вентиляции в надежде на зыбкую прохладу. В ожидании этого чуда света тянусь к сумке, где у меня лежит папка, и натыкаюсь там на неучтенную плитку шоколада. Чтобы он не растаял, ломаю его напополам и протягиваю половину Лэнгу.
Он искоса ухмыляется: «Тоже мне, шоколадница», – но хватает лакомство не мешкая.
– Уже таять начал, – поясняю я. – Даю во спасение «Годивы». Ну или моей крыши, чтобы до срока не поехала. Глядишь, увеличу за счет глюкозы свой дневной пробег; цена в принципе терпимая.
Открываю папку с делом и начинаю просматривать документы.
– Место преступления на камерах не зафиксировано. Есть только общий план трехэтажного комплекса с книжным магазином внизу и небольшим театром в цокольном этаже. В ночь убийства там был поэтический вечер.