Поэты и вожди. От Блока до Шолохова - стр. 53
Когда они уехали на два месяца в Европу, в опустевшей квартире на Таганке одиночество Маяковского скрашивал поселившийся с ним «Сноб», напарник по игре в карты, он же агент внешней разведки Лев Эльберт, выкравший из Франции генерала Кутепова. С ним агенты ОГПУ расправились на пути к советским берегам. Тайное геройство «Сноба» восхищало Маяковского.
Мужьями Лиля Брик называла «Осю, Володю, Виталия и Васю». После гибели Маяковского она вскоре вышла замуж за героя Гражданской войны Виталия Примакова, командира корпуса, поэта и прозаика в одном лице. Когда этот генерал служил в Москве, то жил в квартире на Таганке с Лилей и… Осей. Отсюда «треугольник» переехал в Спасопесковский переулок Арбата, квартиру, оплаченную Маяковским. После ареста и казни Примакова Лиля Юрьевна вышла замуж за литератора Василия Катаняна, биографа Маяковского. С ним в гражданском браке состояла до смерти.
В 85 лет в Париже в ресторане «Максим», где ее чествовали, Брик вместо шампанского водой запивала таблетки. Рядом с ней и мужем сидел влюбленный в нее красавец 29-летний француз, модный писатель. Он брал у именинницы интервью и очаровался ею настолько, что начал дарить свои книги, присылать цветы, ходить с Брик в кафе, по бутикам, ездить на бульвары, в Булонский лес.
Считать, что самоубийство Маяковского произошло из-за неразделенной любви к Лили, Татьяне или Норе – наивно, хотя сам он дал повод признанием: «Любовная лодка разбилась о быт». Разлюбил его народ. Отошли все друзья, соратники, не простившие Маяковскому предательства, поразительный переход из «ЛЕФ» а в стан РАПП, Российской ассоциации пролетарских писателей, «неистовых ревнителей» линии партии в литературе. В 1930 году разразился голод. В Москву из деревень, ограбленных при коллективизации, потянулись тысячи умиравших. А он сочинял «Во весь голос», поэму о пятилетке. Читал ее перед Сталиным в Большом театре. Но премьера «Бани» в театре Мейерхольда с треском провалилась, люди уходили из зала. Выставку «20 лет работы» проигнорировала обожаемая власть. Приглашенные партийцы и чекисты не пришли на вернисаж. Газеты выставку замолчали. Из журнала вырезали фотографию юбиляра. Все сто томов своих партийных книжек Маяковский помянул, когда его повторно не приняли в партию, в которой он состоял в годы революции 1905 года, будучи не рядовым, а членом МК. Свели в могилу разлад со всеми и «быт», помянутый в завещании, совсем не похожий на тот, который он яростно приближал в стихах о коммунизме.
После грандиозных похорон и кремации началось забвение. Из школьных программ изъяли поэмы о Ленине и революции. Перестали выходить большими тиражами книги, читать стихи с эстрады. Лиля Брик спустя пять лет после выстрела на Лубянке совершила поступок, достойный памяти потомков. На имя Сталина отправила письмо. В резолюции на нем вождь трижды помянул Брик. Ее слова: «он… как был, так и остается крупнейшим поэтом нашей революции» перефразировал в известную формулу: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям – преступление». Не будь того письма – неизвестно, как сложилась бы посмертная судьба «агитатора, горлана, главаря». Врагов у него осталось не меньше, чем друзей. Его поэзию стали, по выражению Пастернака, насаждать как картошку при Екатерине II. Книги начали издавать миллионными тиражами, стихи и поэмы изучать в школах и университетах, исследовать на кафедрах. Сталин посчитался с завещанием Маяковского, признал Брик женой поэта. Назначил ей пенсию. Лиля Юрьевна получала половину авторских отчислений за все выходившие в СССР сочинения. Сталин не дал арестовать «жену Маяковского», когда расправился с Виталием Примаковым. Ее не отправили как ЧСВР, «члена семьи врагов народа», за колючую проволоку.