Поединок со смертью - стр. 34

– В каком же это качестве? – напрягся мордыш.

– Я расследую это дело. Мордыш надул щёки и спросил:

– Как адвокат, что ли?

– Да, именно так. Как адвокат. Меня наняли родственники обвиняемой.

– Ты ж учёный, – подозрительно посмотрев в лицо мужчине в плаще, сказал мордыш.

– А это вторая специальность, – спокойно ответил мужчина в плаще.

– На две тысячи жить в Москве, понимаю, не получается.

– Так и есть, но дело не в этом…

– А что с ней, этой обвиняемой, стряслось, если не тайна, конечно? – продолжал расспросы мордыш.

– История дикая, но для российской провинции сегодня обычная. Одна женщина, страдалица молодая, муж её жутко искалечен в Чечне, имеет пятерых детей. Измучившись трудами, в большом расстройстве чувств, она их всех и отравила.

– И мужа?

– Мужа первого определила, потом детей.

– Вон чево! – покачал головой мордыш. – А сама-то жить осталась?

– Лучше бы не осталась, – сказал пассажир в плаще не сразу, а после некоторых раздумий. – А в завершение всего этого дела дом свой подожгла рано утром, по темноте, а сама, в чём была, поехала на станцию на попутке и бросилась под поезд, да только ноги одной лишилась и, на своё несчастье, жива осталась. Теперь вот её судить будут.

– Так это прошлой весной было, слыхал про такую историю, маковым молоком опоила всё семейство. Силов жить не было, вот чево, – ожесточённо почесал в затылке мордыш и отвернулся.

– Вот если в жизни такие крайности возможны, то разве может общество развиваться в правильном направлении? Тут никакая вышка не поможет. А разоблачать эти безобразия уже некому: одни предпочитают не понимать, а другие, кто понимает, – желают благоразумно помалкивать. Высказать смелое слово истины теперь опаснее, чем прямо лоб под пулю подстивавить. Преследования тут же обрушатся на всю семью смельчака. Вот до чего доводит плюрализм по отношению к вечным истинам. Смазаны в слякоть последние понятия благородства и чести, они это понимают? – возвысив голос и подняв палец к небу, вопрошал пассажир в плаще – неизвестно у кого.

Он так сильно, словно в отчаянии, взмахнул рукой, что полы его длинного плаща разлетелись в стороны. Однако он спешно навёл порядок в одежде. Мордыш с удивлением всё же успел разглядеть на нём длинную одежду женского типа.

– А ты чего это, из Шотландии что ли юбку привёз? Там, по телеку видел, все мужики как бабы ходят. Или это халат такой? А может… – Тут в глазах мордыша сверкнулва искра отчаянной догадки. – Слушай, ты, случайно, не оттуда? – спросил он, тоже указывая пальцем наверх. – Я понял. Ты с ревизией, точно?