Подвиги бригадира Жерара - стр. 6
На первый взгляд найти мерзавца было проще простого, ведь мы знали его новое имя. Однако после революции семья наша обеднела, а вести поиски без денег весьма затруднительно. Когда настало время Империи, нам пришлось еще тяжелее. Наполеон, как известно, решил, что восемнадцатого брюмера по всем счетам заплачено и больше вспоминать о прошлом не стоит. Но мы ничего не забыли.
Мой брат вступил в армию и прошел с ней весь юг Европы, расспрашивая о бароне Штраубентале. В прошлом октябре он погиб под Йеной, так и не отомстив за отца. Настала моя очередь. Мне повезло – чуть ли не в первой польской деревушке за две недели до отправки в полк я услышал про своего врага. А затем повезло еще больше – я встретил того, о ком в армии отзываются как о храбрейшем и благороднейшем человеке.
Все это было прекрасно, я слушал Дюрока с живейшим интересом, однако по-прежнему не понимал, чего он от меня хочет.
– Как же вам помочь?
– Пойдемте со мной.
– В замок?
– Именно.
– Когда?
– Тотчас же.
– Что вы собираетесь делать?
– Пока не знаю, но все же лучше, чтобы рядом были вы.
Что ж, от приключений я никогда не отказывался, а кроме того, всем сердцем сочувствовал юноше. Прощать врагов – хорошее дело, однако пусть им тоже будет что нам простить. Я протянул ему руку.
– Наутро я выезжаю в Рёссель, а сейчас – к вашим услугам.
Мы оставили гусар в теплых комнатах, а сами отправились в замок. До него было всего километра полтора, а потому лошадей мы не взяли.
По правде говоря, тяжело смотреть на кавалериста, идущего пешком. В седле он первый на свете щеголь, но нет зрелища смешнее, когда он приподнимает саблю и ташку и ступает, разводя пятки, чтобы колесики шпор не зацепились друг за друга. Однако мы с Дюроком были в том возрасте, когда в любых обстоятельствах выглядишь удальцом. Смею поклясться, ни одна дама не сморщила бы носик при виде двух молодых гусаров, которые вышли той ночью с почтовой станции Аренсдорфа. Оба мы вооружились саблями, а я вдобавок вытащил из седельной кобуры пистолет и спрятал его под ментиком, поскольку меня одолевало предчувствие, что работенка ждет непростая.
Дорога петляла по ельнику. Темно было хоть глаз коли, только над головой сверкала звездами рваная заплатка неба. Наконец деревья расступились, и перед нами встала огромная мрачная твердыня. От нее так и веяло седой древностью, по углам торчали башенки, а с той стороны, что ближе к нам, высился квадратный донжон. Свет горел лишь в одном окошке, кругом царила мертвая тишина. Было в этой безмолвной громаде что-то зловещее – недаром же замок прозвали Темным. Мой товарищ решительно зашагал по неухоженной дороге к воротам, и я последовал за ним.