Подсказок больше нет. Роман - стр. 18
Фамилия у неё – Герц. Немецкие корни, вот и отчество – Генриховна. Да и в Мюнхен к какой-то тётке своей катается каждые летние каникулы. В школе её называли «Юльхен» – нарочито, на немецкий лад, причём не только ученики, но, как слышал недавно Кабанов, и физрук тоже. До этого дня она была просто училкой, не более, но теперь Кирилл чувствовал: нарывается, дура. Вот сейчас доведёт его и получит пятиэтажный словесный оборот. Потом опять всё по отработанному сценарию – мать к директору, та неделю гундосить будет, в кого он такой уродился, моделировать, какой был бы, если бы кобелино-отец не бросил их. Слушать невозможно! Да и директор мозги вскроет, это уж стопудово. Ну, и по-новой: опять уроки, Кирилл снова будет хамить. Кто его выгонит-то, мать тут спонсорством балуется, завуч и свита прикормлены. Так что, как ни крути, ты – полный ноль, Юльхен.
Юлия Генриховна замолчала и спрятала прядь волос под заколку на затылке.
– Пойми, Кирилл, девятый класс – показательный. Ты способный мальчик, но твоё поведение ставит под сомнение переход в десятый. Я буду поднимать вопрос на педсовете…
«Вот дрянь! Да педсовет тебя одним пальцем, у матери такие связи, тебе и не прикошмарится!»
– Ну, Юль-Генриховна! А чё сразу я крайний-то?
– Кабанов, ты издеваешься?
«Издеваюсь?! Ты, милаша, ещё не догадываешься, как несладенько бывает, когда Кабан издевается!»
– Да чего вы все ко мне привязались? – Кабанов повернулся на стуле и сел к ней вполоборота, скрестив руки и всем видом показывая, как надоел ему весь этот разговор.
– Вот опять хамишь, Кирилл. Ты слушаешь меня, но не слышишь. Я-то переживу, не впервой, но то, как ты вёл себя на встрече с делегацией от Кировского завода, это же неприкрытое… – она осеклась, увидев свой облупленный лак на ногте и быстро спрятала руку.
Движение не осталось незамеченным для Кабанова. Он усмехнулся и принялся демонстративно искать что-то в айфоне.
– Я, кажется, к тебе обращаюсь, – устало произнесла Юлия Генриховна.
– Да пошли они! Будто я к ним в рабочий класс записался! Вы тоже даёте, – нараспев протянул Кабанов, не отводя взгляда от светящегося экрана. – Привели шушеру какую-то, вот если бы, к примеру, Газпром пришёл…
– Убери телефон, когда я с тобой разговариваю! – отчеканила Юльхен.
– Это не телефон, а айфон, – медленно, словно беседовал с маленьким ребёнком, произнес Кабанов, продолжая как ни в чём не бывало водить пальцем по экрану.
Юлия Генриховна машинально перебирала математические пособия, лежащие на столе, тетради, какие-то листки, зачем-то перекладывая их слева направо. Нервничала?